А в свете этого выгодно либо торговать оружием, либо торговать дурью. Владельцев чего-либо другого не признают, ведь все прочее можно отобрать бесплатно. А этих отчего-то уважают. Правда, время от времени и их убивают, но куда ж без этого. А еще пользуются спросом и уважением музыканты. Вернее, патлатые татуированные уроды, орущие со сцены дикими голосами под аккомпанемент ударных и электроники. За все время Слава припомнил бы всего пару случаев, когда грохали этих патлатиков. Да и то не убийство, а издержки производства. Первого порвала перевозбудившаяся толпа, когда он со сцены сиганул в зал, второго задавили на выходе из клуба, в котором он горланил свои попевки. Да и то не по злобе, а из любви и желания прикоснуться к кумиру.
Вячеслав ни к какой из этих привилегированных групп не относился. Он вообще был сам по себе. Держался исключительно на позиции силы. Силы не физической, ибо атлетической фигурой не выделялся. Но было в нем что-то такое мощное, что заставляло отступать многих. Он был спокоен, немногословен, а там, где надо было добавить что-то сверх своего спокойствия и немногословия, Слава вынимал пистолет. Стрелял так же тихо, мирно, молча.
4
По песчаной отмели извилистой дорожкой бежали следы босых ног. Уходили вдаль и терялись где-то в яркой зелени под пальмами. Там, где заканчивался песок и начиналось тропическое редколесье, стояло маленькое бунгало. Из распахнутых настежь дверей появилась мужская фигура. Эл узнала его сразу, бросилась навстречу.
— Здравствуй, милая, — мягким баритоном произнес он. И столько усталости было в этом баритоне!
Но она ничего не заметила. Не заметила и не услышала. Не захотела услышать. Лишь крикнула громко:
— Тебя ищут! Идут по твоему следу…
Он лучезарно улыбнулся. Улыбка вышла настолько ослепительной, что, казалось, затмила солнце…
5
— Вылезай, приехали, — сказал чужим голосом.
— Что? Куда? — не поняла спросонья Эл.
— На свежий воздух, — подмигнул спутник. — Размяться чуть-чуть.
Эл потянулась и вылезла из машины. Сзади пискнула сигнализация, запирающая замок.
— Весь день проспала, — проворчал он. — Что ночью делать будешь?
Эл подошла ближе, прильнула к нему всем телом, сказала бархатным голосом:
— А ты угадай.
— Не со мной, — он не грубо, но уверенно отстранил девушку. — Потому что я намерен спать.
— Сколько влезет, — надулась она. — Импотент несчастный!
Вячеслав только усмехнулся, но отвечать не стал. Урод, даже не способен заткнуть за пояс в споре слабую женщину. Ой ли, подало голос что-то внутри. А почему тогда спорить не стал? Слабак! Слабак и урод.
— Ты идешь?
Эл повернулась на голос. «Слабак и урод» стоял шагах в тридцати и явно собирался топать дальше.
— Иду, — хмуро зыркнула на него Эл. — Еще бы мне кто сказал, куда мы идем…
— Мы идем ужинать, — легко откликнулся Вячеслав. — За углом, в двух дворах отсюда, отличная забегаловка.
Эл подошла ближе:
— А что, подъехать к ней поближе нельзя было?
— И оставить машину у входа? — с подозрением покосился на нее Слава. — На глазах у местных завсегдатаев? Ты хочешь, чтобы я остался без машины?
6
В забегаловке ощущался почти домашний уют. Насколько вообще он может ощущаться в рокерском кабаке в меру загаженном и в меру заполненном.
Посетителей было немного. Двое сидели в дальнем углу и тянули пиво из жестянок. Еще один мирно храпел на скамейке у столика ближе к барной стойке. Его приятель тупо смотрел в полупустую бутылку…
Хозяин стоял у стойки и с невозмутимостью полировал стаканчик. Вячеслав подошел, взгромоздился на высокий стул и выжидательно посмотрел на бармена.
— Чего изволите? — Хозяин вынул из стакана салфетку и поглядел на посетителя сквозь надраенное до блеска стекло.
— Изволю отужинать, — в том же тоне отозвался Слава. — Мясо есть?
— Куда ж без него, — туманно ответил хозяин.
— Понятно. Две отбивные с кровью. На гарнир что-нибудь придумай сам, и пару пива. Это мне.
— Чем будете расплачиваться? — хозяин поставил стакан на стойку и кинул вопрошающий взгляд на Эл. Слава проследил за взглядом, снова повернулся к хозяину. Сделал вид, что намека не понял:
— Она сама закажет. Расплачусь наличными.
— Я не принимаю кредиток.
— Кто говорит о кредитках? Доллары. Или трава.
— Хорошо, пусть будет травка, — кивнул тот, снова поглядел на Эл и добавил: — Хотя натурой бы я тоже взял.
— Я не торгую ни своим членом, ни чужими прелестями. Поторопись, я целый день не жрамши. — Он бросил на стол пакетик с травкой, повернулся к Эл: — А ты чего стоишь? Заказывай себе сама, чего хочешь. Я подожду тебя за столиком.
7
— Привет, киска, — хозяин разулыбился во всю пасть, стоило только отойти Вячеславу. — Ты теперь на вольных хлебах? Или в индивидуальный разряд перешла?
— Ты о чем? — невозмутимо поинтересовалась Эл.
— Я об Анри. Этот, в замше, тебя перекупил у Анри?
— Не понимаю тебя.
— Все ты понимаешь. — Хозяин смотрел теперь ей прямо в глаза. — Я тебя помню. Ты классно трахалась. И Анри берет по-божески. Так я понимаю ты от Анри просто смылась?
— Не твое дело, — зло бросила Эл.
— Зря ты так, киса, — огорчился мужик и снова взялся за стаканчик.
— Мне то же, что и ему, — Эл кивнула на Славу. — Готовь заказ и не лезь в чужие дела.
— Хорошо. Расплатишься, как у Анри?
— С тобой уже расплатились, — холодно ответила девушка.
— Зря ты так, киса, — повторил хозяин.
8
Слава сидел за дальним столиком. Вид он имел весьма мрачный. На подошедшую девушку глянул хмуро, молча кивнул на соседний стул. Эл потянула за спинку. Стул оказался массивным и непомерно тяжелым. Приподнять его у Эл не хватило силенок, и она лишь сдвинула стул с омерзительным скрипом. Вячеслав поморщился.
— О чем вы там так долго беседовали? — спросил он. — Никогда не поверю, что там настолько обширное меню, что его можно обсуждать более тридцати секунд.
— Ревнуешь?
— Нисколько. Просто у меня создалось впечатление, что одна милая дама создает мне лишние трудности. Так что у вас там случилось? Выкладывай.
— Это мои проблемы.
Слава пристально посмотрел на собеседницу. Эл отвернулась. Подошел мальчик, как две капли воды похожий на хозяина, только моложе лет на пятнадцать-двадцать. Поставил на стол четыре кружки пива и тут же ретировался.
Четыре одинаковых кружки, наполненные под край, со свешивающимися лохмотьями пены. «Просто повторила мой заказ», — отметил он для себя.
Вячеслав протянул руку. Стеклянная ручка приятно холодила пальцы. Сделал хороший глоток, опустил на стол уже ополовиненную кружку. Произнес спокойно, вроде как в воздух, словно бы ни для кого:
— Если твои проблемы станут моими, я уеду отсюда не задумываясь, а ты останешься.
Он снова поднял кружку. После второго глотка пива в ней осталось всего ничего — на донышке. Эл смотрела на него со смешанным чувством. Не умеет девочка мимикой управлять, по лицу можно читать как по открытой книге с крупным шрифтом.
— Я… — начала она.
— Говори, — подбодрил Слава. — Со мной можно как на исповеди, если хочешь ехать дальше.
— Я проститутка. Впрочем, я говорила об этом.
Эл снова замолчала, взгляд у нее стал отсутствующим. Вячеслав прикончил первую кружку, потянулся за второй.