АВТОР. Как известно, безвыходных ситуаций не бывает. В тот одинокий вечер наша героиня вдруг поняла, что нужно делать: она решила идти в армию вместо сына. «Но это невозможно!» — скажете вы. Почему же? А легендарные амазонки, а кавалерист-девица Дурова? Любящая женщина может все!
Звонит уже знакомый нам телефон в уже знакомой нам ванной, отделанной черной плиткой. В бассейне сидит Маня вместе с усатым англичанином, попыхивающим сигарой.
— Ты что, обалдела?! — изумляется она, выслушав подругу.
— Моя дорогая! — бормочет англичанин по-английски и гладит Манино колено.
— Не сходи с ума, я сейчас приеду! — Маня выскакивает из пены.
— Что случилось? — удивляется англичанин по-английски.
— Продолжение следует! — отвечает Маня, накидывая халат.
— Хорошо! — соглашается англичанин.
Аэропорт Шереметьево-2. Зал вылета. Возле огромной кучи багажа и реквизита мечется режиссер Мухрай-средний. Съемочную группу пришли провожать родственники и знакомые. Жены суют мужьям списки ожидаемых подарков, дети канючат игрушки. Тут же и наша героиня, одетая по-дорожному, с большой спортивной сумкой. Провожают ее Светлан, Маня и уже знакомая нам девушка. Светлана дает последние наставления:
— Людочка, больше часа, без перерыва Светлану репетировать нельзя. Связки…
— Да-да, я знаю.
— И особенное внимание пусть обращает на движение.
— Конечно-конечно, пластика очень важна! В прошлом году «Золотого удода» взял итальянец, который потрясающе двигался.
— Но самое главное: не давать Светлану…
— Пить много кофе, — подхватывает Людочка. — Я все знаю!
— Уже? — грустно удивляется Светлана.
— Уже! — кивает Людочка.
Тем временем в зале прилета появляется Хачик Спонсорян в сопровождении группы соплеменников, сгибающихся под тяжестью чемоданов.
— Вы чуть не опоздали на самолет! — возмущается режиссер.
— Смежники подвели! — отвечает меценат. — Я их всех постреляю, клянусь мамой!
— А это что такое? — Мухрай-средний кивает на чемоданы.
— Дополнительное питание артистам! — небрежно отвечает спонсор. — Прощайтесь с близкими. Будем переходить границу!
Начинается то нервное оживление, которое предшествует последнему прощанию. Дети кричат, жены вытирают слезы, мужчины играют желваками.
— Я тебе буду писать! — кричит Светлана.
— Я тоже! — отвечает Светлан.
— Маня, ты им помогай! — просит наша героиня подругу. — Они еще молодые, ничего сами не умеют!
— Ясен хрен, — соглашается Маня.
Служебный вход Шереметьево-2. Рядом с дверью стоит и ждет Маня. Дверь открывается, и появляется наша героиня в сопровождении пограничника.
— Я еще понимаю — тайком улететь! — пожимает плечами пограничник. Но тайком — остаться?!
— Спасибо, Гоша! — Маня целует его в щеку. — Ты настоящий друг! Звони — искупаемся!
Пограничник уходит.
— Уехали? — спрашивает Светлана.
— Уехали…
— По-моему, она неплохая девочка!
— Поживут — увидим! — рассудительно говорит Маня. — Ладно, мать-героиня, поехали к профессору!
— А он не откажет?
— Мне отказывают только самоубийцы!
АВТОР. Так уж повелось с давних пор: в трудную минуту женщины шли к колдунам — за приворотным зельем, заветным словом, за чудом… Современные женщины за тем же самым идут к экстрасенсам. И неважно, как это называется — колдовство или парапсихология. Главное, чтобы помогало в беде!
Офис знаменитого парапсихолога. У двери табличка:
Подруги заглядывают и видят: в кресле спит юноша. Загипнотизированный. Экстрасенс делает пассы около его лица и говорит:
— Даю установку! Мужчины вас абсолютно не интересуют. Вас интересуют только женщины. У вас обостренное восприятие женского начала. Вам нравятся только женщины, вы думаете только о женщинах, вам везде мерещатся только женщины… женщины… женщины…
Замечает подруг.
— Подождите в кабинете! — приказывает маг.
Подруги проходят в кабинет знаменитости: стены увешаны плакатами и афишами, извещающими о сеансах чародея.