Сам боец Лавренко теперь состоял на довольствии у артиллеристов: бумажку, оставленную гадом Малышко, и самого неудачливого охранника электропровода отругали, но печать имелась, так отчего честного бойца голодом морить? Тем более насчет плацдарма Тимофей обладал знаниями весьма полезными, всякое разное все время спрашивали и уточняли.
Такова армейская судьба: то ты минометчик в пехоте, то прикомандированный связной-посыльный, то опять же прикомандированный сторож-артиллерист. Тимофей не особо расстроился, хотя на батальон, бросивший бойца, имел некоторую обиду. Вроде ценили, даже наградили, а поди ж ты… Впрочем, война, тут особо оглядываться некогда.
Сидеть без дела Тимофей не любил. Приноровился привязывать ниткой на дверь блиндажа бумажку «опечатано», работал с артиллеристами, а потом как-то само собой опять стал проводником к переправе и на передовые позиции у Шерпен. Черт его знает, как и почему, но прилипшая кличка Тимка Партизан тоже осталась.
А на третий день житья в новой армии на новом фронте приключилась с бойцом Лавренко странная история.
– Смотри, каким сыром угостили! – похвастался артразведчик. – Чуть солененький, так на языке и тает. Попробуй чуток!
«Сыр», конечно, следовало именовать брынзой, но артиллерист-разведчик был откуда-то с северов, кажется, псковский, да еще городской, несведущий в подобном провианте.
– Хороший продукт. – Тимофей вежливо отщипнул кусочек. – Повезло.
По правде говоря, брынзы было не очень-то много. Но хорошая, белая, с характерным вкусом, не жирная, завернутая в чистый кусок холстины. Очень правильная брынза.
– Я и говорю: вкусно – слов нет! Радушный народ молдаване: хоть сами и не богаты, а несут, угощают, – восторгался артразведчик.
– Это да, хорошие люди везде есть, – согласился боец Лавренко, тщетно пытаясь собрать вдруг засуетившиеся мысли. – А кто такой добрый-то?
– Да вон дед с палкой. Говорит, ждали освободителей, ждали, вот наконец-то дождались.
Тимофей в замешательстве посмотрел в спину местному деду. Судя по спине, старик был еще не очень дряхловатый, вполне бодрый. Но это ладно…
В последнее время на позиции часто стали заглядывать местные жители. Приносили скромную снедь, подкармливали бойцов и особенно новобранцев-земляков, расспрашивали, что да как теперь пойдет при новой власти, пытались выменять всякое полезное в хозяйстве имущество, вроде керосина или брезента. Офицеры эти брождения не одобряли, иной раз на часовых крепко ругались, но села-то рядом – как запретишь жителям нос наружу высовывать?
Насчет спиртного имелся крепкий запрет, но Тимофей знал, что по части вина и цуйки в Шерпенах не особо разживешься: не бездонно село. Но тут не вино, а брынза. Слишком правильная. Настолько, что даже странно.
– Толич, а ты этого деда раньше видел? – пробормотал Тимофей.
– А что, знакомый твой? – удивился артразведчик. – Ты же тут всех знаешь. Из пособников дед, что ли?
– Не, не всех знаю.
Боец Лавренко не отрывал взгляда от спины деда. Старик, видать, почувствовал: обернулся, приветливо коснулся шапки.
Тимофей поспешно отвернулся и сказал:
– Слушай, Толич, а тут рядом кто-то из вашего начальства, толковый и спокойный, есть?
Толковым оказался старший лейтенант, хитро колдующий над картой у стереотрубы. Выслушал, поскреб подбородок.
– А что значит «брынза не такая»? Отравленная, что ли?
– Нет, товарищ старший лейтенант. Брынза как раз очень хорошая. Овечья, дорогая. Ее чабаны по специальному рецепту делают из самого свежего молока. А в здешних местах брынза чаще из коровьего молока, она попроще и пожелтее.
– Ага, значит, дед ее привез откуда-то? – начал догадываться старший лейтенант, оправдывая хвалебную рекомендацию своего артразведчика.
– Да. Но откуда ее сейчас привезешь? Мы за рекой, с рынками тут худо, – пояснил Тимофей. – Разве что заранее прикупил и на угощение хранил. Что немного странно.
– Согласен. Смотри-ка, Толич, как тебя ценят, даже особым сыром потчуют, – усмехнулся старший лейтенант. – Сходите-ка да проверьте этого деда, пока он еще чего не принес. Только осторожно, вдруг просто показалось, так тоже бывает.
– Щас расспросим. – Артразведчик скинул с плеча карабин. – Что-то мне этот дедок теперь тоже подозрительным кажется. Разговор этакий сладкий завел, вроде поповского.
– Сапоги у него не особо поповские, качественные сапоги, – сказал Тимофей. – Конечно, сапоги сами по себе не довод, я понимаю.
– Тут понимать нечего, тут проверять нужно. Но спокойно. Возьмите еще пару бойцов да побеседуйте с этим добрым дедушкой.