Баки только кивает и снова пьёт воду. Мир проясняется стремительнее с каждым глотком. Джон за прозрачной стенкой настигает, наконец, ДЖАРВИСа. Обхватывает шар руками, едва не переворачиваясь в воздухе, и кричит: “Поймал! Поймал!” ДЖАРВИС транслирует смех.
- Дурдом, - вздыхает Баки и прикрывает глаза. Улыбается. Хорошо просыпаться после наркоза в тёплой, пускай немного странной, но дружественной компании. И всё же хочется поехать домой и поспать - уже безо всяких медикаментов и проводков, прилепленных к телу. Вот только Тони руку откалибрует, и сразу можно ехать.
Перенастроенная рука слушается будто бы даже лучше, охотнее отзывается на посылы нервных окончаний. Баки, сидя в машине, сжимает и разжимает пальцы, наблюдая за едва слышным смещением пластин. И думает с благодарностью, что, возможно, Тони Старк не такой уж и мудак с раздутым самомнением, каким он его привык считать. Надо будет глубже изучить этот вопрос.
****
Стив заезжает за Мелиссой около полудня, и она уже ждёт его в приёмно-выписном покое на первом этаже - ухоженная, в красивом жёлтом платье с зелёным ремешком, хорошенькая настолько, что Стив кашляет и с мгновение размышляет, не слишком ли пялится. А ещё она кажется настолько похожей на Баки, что у Стива в голове что-то клинит. Мелисса смеётся после приветствия и тянет руку, чтобы встать с помощью Стива со слишком мягкой банкетки.
- Капитан Америка как всегда галантен, - замечает она, когда Стив придерживает для неё дверь сначала на выходе из больницы, а затем - когда они садятся в машину.
- Это само собой получается, если рядом такая женщина, - парирует он невозмутимо и заводит “эскалэйд”. Мелисса удивлённо хлопает ресницами и отворачивается к окну.
Стив совсем не похож на её покойного мужа. Точнее, он всё же похож - типаж однозначно тот же, крепкий блондин с широкими плечами и голубыми глазами. Вот только Ноэль был намного прозаичнее и проще, в нём не было этой галантности и деликатности, и спрятанной глубоко внутри ноющей печали, что порой появлялась на дне глаз Стива Роджерса. И она ловит себя на том, что невольно начинает с ним флиртовать - без какой либо цели, просто ради спортивного интереса. Глупость какая.
- Дети очень соскучились по тебе, - говорит Стив, стоя в небольшой пробке на Бруклинском мосту. - Не думаю, что мы плохо справлялись, и всё же мама…
- Есть мама, - подхватывает Мелисса и улыбается. - Я вряд ли смогу вас хоть когда-нибудь достойно отблагодарить за помощь, Стив. И мне до сих пор неловко из-за того, что всё случилось, как случилось.
- Главное, что с тобой всё в порядке, - отвечает Стив. - Как себя чувствуешь?
- Вполне хорошо для того, чтобы приговорить бутылочку красного в тёплой компании.
Стив ненадолго поворачивает голову и смотрит на неё со странной задумчивой улыбкой. Всё чаще лицо Мелиссы словно расплывается и собирается снова уже чуть-чуть иначе, совершенно узнаваемыми чертами. Стиву неловко из-за этих вывертов мозга.
- Дома ждёт не только бутылочка вина, - говорит он. - Мы хотели устроить приветственную вечеринку и познакомить тебя кое с кем. Наша соседка, - он делает паузу, раздумывая. - Несколько раз она очень сильно помогла нам, подстраховав с детьми. Да и просто отличная старушка. Уже почти что член семьи, - заканчивает он и улыбается.
- Боже, сколько же я народу напрягла со всей этой историей? - совсем смущается Мелисса, чуть сползая по сидению и начиная перебирать пальцами на ручке кожаной сумочки.
Стив молчит, улыбка так и висит на кончиках его губ.
- Знаешь, это очень здорово, что у Баки появилась семья. Что у меня, благодаря вам, есть возможность общаться с детьми, ко всему совершенно замечательными. Да и Баки… он за эти недели сделал такой гигантский рывок вперёд, я… - он осекается, словно раздумывая, в праве ли говорить. - Я не знаю, как объяснить. Могу ли я это объяснить.
- В этом нет нужды, - прерывает его Мелисса. - Он приезжал каждый день. Он сидел со мной, пока я ждала результатов анализов. Я видела его тогда, в кафе, впервые, и видела вчера. Он улыбался и смеялся, вы собирались ехать гулять в Центральный парк. И это словно два совершенно разных человека, Стив. Это очевидно. Он стал теплее. И открытее.
Стив просто кивает, чуть крепче сжимая руль.
- Но я не думаю, что это заслуга только детей, - замечает Мелисса после недолгого молчания. - То, что ты рядом. Безусловная поддержка. Это тоже очень многое даёт ему. Уверенность. Он чувствует твою надёжность и раскрывается от этого.
- Я всегда был рядом, - тихо произносит Стив. - Но никогда он не менялся так быстро.
- Боюсь, ты не прав, - Мелисса смотрит на него в упор, а затем вперёд, за лобовое стекло. Говорит словно своему отражению: - Просто это очень долгий путь. Ты настолько поглощён его комфортным прохождением, что, вероятно, упускаешь очевидные мелочи. Вспомни, какой гигантский отрезок Джеймс прошёл благодаря тебе. Вместе с тобой. Разве он осилил бы его в одиночку?
Стив не отвечает. Он предпочитает не уточнять, о чём именно говорит Мелисса, как много она знает и откуда вообще знает это. Он почему-то чувствует себя не вполне уютно, говоря с ней о Баки. Словно шепчется за спиной. Словно Мелисса знает что-то, чего он, Стив, не знает, упускает из виду. Дурацкое зудящее ощущение. Хорошо, что пробка заканчивается, и дальше они едут очень быстро, почти не стоя на красных светофорах.
- Мамочка! Мамочка! - в два голоса вопят Хлоя и Джон, напрыгивают на Мелиссу едва ли не с порога квартиры, и она, хоть и зарекалась плакать, всё же всхлипывает. От счастья, конечно.
- Как же я соскучилась, сладкие мои. Как же мне вас не хватало, - шепчет она, крепко-крепко прижимая к себе обвившую ногами талию Хлою и поглаживая Джона, обнявшего ноги, по голове. - Больше никаких больниц. Никогда, - говорит она уверенно.
- Ну же, дети, пожалейте маму, как бы у неё швы не разошлись, - старческий голос миссис Лауфиц звучит заботливо и тревожно, и Мелисса выглядывает из-за макушки Хлои, чтобы встретиться с её выцветшими глазами за стёклами очков. Баки улыбается, стоя рядом со старушкой. Снова гладко выбритый и с волосами, забранными в хвост. Ну надо же.
- Добрый день, - Мелисса ставит Хлою на пол, впрочем, та снова вцепляется в подол её платья и отпускать, видимо, не собирается. Улыбается приветливо. - Вы - Роза? Я много о вас слышала от Джеймса, спасибо вам большое от всего сердца, и простите за доставленные неудобства, - искренне благодарит Мелисса, пожимая тонкую кисть с пергаментной кожей и узловатыми пальцами.
- Что ты, милая, - миссис Лауфиц улыбается и поправляет очки. - Какие неудобства? Давно у меня не было более приятных забот. Я рада познакомиться с мамой таких очаровательных деток.
Мелисса оглядывается по сторонам - она ещё ни разу не была в этой квартире. Подмечает открытую дверь в комнату, где, вероятно и жили всё это время Хлоя с Джоном. На ней налеплен яркий рисунок. Видит, наконец, за аркой гроздь разноцветных шариков под потолком на кухне, над столом. Чувствует, как пахнет какой-то потрясающе аппетитной запеканкой из духовки, и понимает, что очень голодна.
- Может, пойдём за стол, время обеденное? - предлагает Стив.
- Я открою вино, - соглашается Баки. - Красное полусухое, - он подмигивает Мелиссе, а потом улыбается проходящему рядом Стиву. Они словно переговариваются о чём-то без слов. Аж до мурашек пробирает.
- Мамочка, смотри, что мы нарисовали, - Хлоя прибегает из подмеченной комнаты с листом бумаги. Мелисса присаживается на корточки, рассматривая рисунок цветными фломастерами, и не может удержаться от очередного едва слышного всхлипа.
На этом листе все. Даже те, кого она пока ещё не знает. Пока - Мелисса уверена в этом. Посередине она сама, и держит за руку Хлою и Джона. Они все изображены по-детски ярко и довольно схематично, но спутать кого бы то ни было невозможно. Мелисса видит за спиной нарисованной себя Стива и Джеймса. Они стоят очень близко друг к другу, на их лицах застыли героические выражения. У Стива в руке щит Капитана Америка, а левая рука Джеймса нарисована серым и почему-то полосатая, как тельняшка. С другой стороны, видимо, стоит Роза. В её руках большой - без преувеличения, просто огромный - поднос с булочками. Что ж, с этим всё ясно, Мелисса улыбается. Выпечка - большая слабость Хлои. Рядом с Розой нарисована рыжеволосая женщина в чёрном костюме. Скорее всего, это - Наташа. Та самая, которая как-то заходила в больницу вместе с Джеймсом. Около Наташи нарисован темнокожий парень с большими крыльями. Сразу видно, что рисовал Джон - его рисунок более угловат, но точен в деталях и пропорциях. Мелисса понимает сразу, что это не ангел. На плечах видны ремни крепления, по бокам тела - специальные кобуры с оружием. На его груди выведено маленькими буквами “Сэм”. Что ж, с ним ещё предстоит познакомиться. Как, видимо, и с той парой в другой стороне листа. На светловолосой женщине надета умопомрачительная шляпка в виде торта - рисунок Хлои. Рядом с ней мужчина - у него чёрные волосы и, кажется, бородка. Он в странном костюме жёлто-красных цветов. В его руках почему-то горящая паяльная лампа - рисунок Джона. Мелисса готова отдать лист обратно, как вдруг замечает стандартное для многих детских рисунков солнце в углу, а рядом облака. Из-за одного такого облака выглядывает человек. У него жёлтые волосы, голубые глаза и широкая улыбка. А ещё у него за спиной небольшие крылья - это точно они, просто поза такая, что сразу и не разберёшь.