Той безумно льстит внимание и похвала, сморщенная пергаментная кожа щёк теплеет и даже окрашивается розоватым, когда она поворачивается лицом.
- Спасибо, мальчики. Может, вы хотите, чтобы я пекла что-нибудь ещё?
- Яблочный пирог, - тут же выдаёт Баки.
- Блинчики, - одновременно с ним произносит Стив.
Они переглядываются втроём и смеются. Когда на одном не висит полная амуниция из набора метательных лезвий, тяжёлого армейского ножа пехоты, пары коротких автоматов и сменных магазинов к ним, а в руках второго не маячит разрисованный красно-синим стальной круг, они чувствуют себя прекрасно и непривычно до ужаса, то и дело впадая в мальчишество. Это наверняка полезно - эмоционально разгружаться. Стив помнит что-то такое по давним беседам с психологом. Но его волнует другое. Не наступит ли когда-нибудь момент, когда Баки больше не захочет прикрывать его спину? Когда он сам больше не потянется за щитом - просто потому что устанет до смерти, потому что даже супергероям нужен отпуск, чтобы не рухнуть под грузом навязанной ответственности. Он не знает, но пока силы есть, и собственная рука уверенно несёт щит. А Баки верно стоит за левым плечом - как он привык, как он и видит их в идеале. Пока всё так, можно не заморачиваться философией, у них просто нет на это желания.
****
Когда Наташа подвозит их до дома вечером (днём Баки захотел идти пешком) после планового совещания, уже смеркается. Любое совещание в обществе Старка плавно перетекает в чаепитие, острые разговорчики и, чаще всего, заканчивается чем-нибудь покрепче - а Баки терпеть не может, когда Тони расходится не на шутку, превращая вечер в спектакль одного актёра. Он просто встаёт и тихо говорит Стиву - “Я прогуляюсь”. А Стив уже извиняется, улыбается, сглаживает ситуацию как может - и уходит вслед за Баки. Сегодня вместе с ними спускается Наташа, оставляя на растерзание Старку изрядно повеселевших Клинта и Сэма.
Несколькими часами раньше, после безумного спарринга, когда они сидели на матах в окружении зеркал и металла и тяжело, надсадно дышали, Наташа спросила Баки:
- Ты правда нашёл свою родню?
- Случайно.
- И как, уже связался? Как они восприняли?
- Ещё не связался, - Баки отвел взгляд от Наташиных обтянутых тканью коленей и уставился в зеркало - на свою небритую физиономию.
- Почему? Чего ты ждёшь, Барнс?
Он помнил - глухо, словно воспоминания сами собой закутывались в ватное одеяло, как она называла его Зимний. Почему-то это было важно для него. А ей просто нравилась кличка.
- Lubopytnoi Varvare, - вдруг начал он по-русски, и Наташа перебила его звонким смехом.
- Ладно, ладно, всё с тобой ясно, мистер шпион и конспиратор. Пусть Стив с тобой сам воюет, я умываю руки, - она встала и направилась к выходу из спортзала. Остановилась у самых дверей и вдруг обернулась:
- Ты помнишь июнь девяносто первого? Твоё задание под Ленинградом, а я на подхвате?
Он прикрыл веки ненадолго. Выполненная миссия. Безымянная гостиница с балконом на залив. Смятые серые простыни, кое-где треснувшие от ветхости. Скрипучая кровать, которая едва не развалилась. Жар и пот, и переплетённый клубок их тел. Он оружие. У него даже мыслей никогда не было о чём-то подобном, но Наташе удалось невозможное. Он открыл глаза и кивнул - своему отражению.
Наташа прищурилась, а потом вздохнула и мягко сказала:
- Я не рассказывала Стиву.
Она ушла, а он остался. Так было всегда, и это очень привычно. Он не знал, почему это важно - что она не говорила Стиву. Но это так, и он устало поплелся в душ. Спарринг был хорош, но после боя со Стивом он чувствовал себя более живым: измождённым, почти выпотрошенным и потому обновлённым.
Наташа лихо тормозит “феррари” на Эджком-авеню напротив подъезда и машет им рукой из открытого окна, прежде чем дать по газам, задерживая взгляд на Баки чуть дольше нужного.
Дома - неужели, всё-таки дома? - он успевает только разуться и рухнуть на старый диван в гостиной, как за плечом появляется Стив. Он мнётся и начинает не сразу, раздумывая.
- Может, позвоним твоей Мелиссе сегодня? Ещё не поздно, всего девять, - говорит он бодро, а сам в который раз ждёт холодного “сегодня не будем”.
- Хорошо, - вдруг соглашается Баки, ставя Стива в тупик.
Тот радостно подхватывает трубку и плюхается рядом, задевая плечом плечо.
Длинные гудки не торопятся сменяться ответом, и Баки уже теряет надежду, как вдруг глубокий грудной женский голос отвечает:
- Алло?
- Сержант Мелисса Барнс, доброго вечера. Вас беспокоит капитан Стивен Роджерс, вы можете разговаривать сейчас?
- Так точно, сэр, - отвечает женщина. - Чем обязана?
- Видите ли, возникла такая ситуация… - ситуация сидит напротив и смотрит с нечитаемым выражением. - Мне неловко обращаться к вам по званию, но я боялся, что иначе вы и слушать не станете.
- Мне звонит сам Капитан Америка. Или это шутка?
- Нет, никакой шутки, уверяю вас. Быть может, вы знаете, что Джеймс Барнс всегда был моим верным соратником и другом?
На том конце провода молчат очень долго, и Стив уже думает, что обрыв линии, как…
- Конечно, я знаю. Газетные вырезки до сих пор хранятся в альбоме со старыми фотографиями в нашей семье.
- Понимаете, вышло так, что не я один проспал семьдесят лет. Джеймс жив, он сидит сейчас рядом и очень хочет встретиться с вами. Как вы на это смотрите?
- Господи… - после недолгого молчания, выдыхает женщина на том конце. - Это… это ведь не розыгрыш? - взволнованно спрашивает она.
- Нет-нет, что вы, конечно, нет, - Стив нервно трёт шею сзади и затылок. - Он готов встретиться с вами в любое удобное для вас время.
Женщина снова недолго молчит. А потом раздаётся невнятное детское лепетание и мальчишеский голос.
- Он знает, что у меня есть дети?
- Конечно, миссис Барнс. Так когда вам удобнее?
- Давайте в среду после шести, - решительно говорит она. - Кофейня напротив моего дома, вы наверняка уже знаете адрес? Я буду ждать там. Столик у окна.
- Было приятно говорить с вами, Мелисса. Доброй ночи, - выдыхает напряжение Стив и даёт отбой. - Готов к новым приключениям? - интересуется он у Баки и вдруг раскидывает руки по спинке дивана, прижимая к себе снова разлохматившуюся голову.
- Угу, - мычит Баки в ткань рубашки, - я как pioner, Стив, - шутит он, выпутывается из объятия и выходит из гостиной. Спать хочется до безумия.
========== Часть 3. ==========
Ящики с грохотом выдвигаются и задвигаются, выдвигаются и задвигаются, и Стив на кухне, заправляющий тостер ломтями хлеба, даже представления не имел, что у них в ванной столько ящиков. Баки с утра сам не свой - не мудрено, сегодня вечером они идут на встречу с его родственницей, и Стив надеется, что Баки хотя бы поспал перед этим. У всех в жизни разные сложности и ценности. Кто-то никогда не поймёт, что значит - прикрыть спину другу, схлопотав пулю за него. Что значит убивать тех, кто на самом деле не имеет права жить после совершенных зверств, конечно, в этот-то век всеобщей толерантности и завуалированного пофигизма. А у кого-то безумное волнение на грани фола вызывает встреча с внучатой племянницей. И Стив искренне хочет как-то помочь, поддержать, но в определенный момент (если быть честным, уже держась за ручку двери в ванную) понимает, что с этим Баки должен разобраться сам. А иначе очко в игре не будет засчитано, а ему, Стиву Роджерсу, знатно влетит (Хилл предупредила - только посмей посадить себе синяк на лицо в ближайшие две недели, Стив, я тебя самолично закопаю. У тебя несколько официальных встреч и фотосессия с сенатором, нам катастрофически не хватает средств, не сидеть же на шее у Старка вечно?) с ноги или с руки - впрочем, какая разница? Поэтому Стив пальцы разжимает - хорошо, что не успел открыть - и возвращается на кухню. Гора тостов растёт, но это привычно. Обычные утренние заботы - как накормить двух супергероев с ускоренным метаболизмом.
- Стив! - дверь вдруг распахивается сама, и из ванной высовывается всклокоченный Баки. Стив улыбается и приподнимает брови - мол, чего тебе, я весь внимание. - У нас что, пена для бритья закончилась?!
Упс. Незадача. Кажется, он забыл внести её в последний список нужных покупок, а сегодня размазывал по лицу остатки. Баки бреется изредка, и он как-то не подумал даже…