Баки улыбается, выглядывая в окно “летающего мишку”. Им оказывается гелиевый шарик, привязанный у ближайшего передвижного ларька с разнообразной привлекающей детей продукцией в стиле “мимо не пройдёте”.
- Можно, детка. Сегодня можно столько мишек, сколько захочется. Слово Джеймса Барнса.
****
Всё их гуляние в парке можно условно назвать “охота за медведями”.
Хлоя едва успевает обзавестись летающим мишкой, как тут же отдаёт его брату, устремляя взгляд дальше, на киоск со сладкой ватой. “Впелёд, впелёд,” - весело подгоняет она, убегая вперёд. Наташа только вздыхает и улыбается. Она возит - Барнс платит. Всё честно.
Потом с мишками наступает небольшой краткосрочный перерыв, и пока Хлоя с Джоном и даже Наташа едят вату, у Баки вдруг звонит старкфон. Единственный навороченный гаджет из нового времени, с которым он сработался по собственному направленному желанию.
- Стив?
- Бак, - раздаётся обрадованно-растерянное в трубке. - Я уже разобрался с делами и съездил за платьем. Оно очень красивое, не видел ничего подобного.
- Тебе повезло, - улыбается Баки. - Первый ценитель Хлоиного платья. Что-то случилось?
Стив мнётся недолго, заставляя волноваться, но потом отвечает:
- М, вообще-то, да… Тут такое дело… Тут неподалёку продавали шарики - такая цветастая добрая вывеска, я не смог мимо пройти…
- М, - мычит Баки, закусывая губу, заставляя себя не смеяться. Он уже догадывается. Он знает такого Стива, когда тот что-нибудь чудит, как свои пять пальцев. - И?..
- Короче, я купил огромную связку разноцветных гелиевых шаров… и теперь стою с ней на парковке возле мотоцикла и чувствую себя идиотом.
Баки не удерживается и прыскает. Наташа заинтересованно изгибает бровь.
- Боже, Стив, - улыбается он широко. - Чем ты думал?
На самом деле забавно. Стив иногда очень сильно уходит то ли в свои мысли, то ли просто не придаёт окружающей реальности должного значения. И в итоге отчебучивает что-нибудь. Вот как с шариками и мотоциклом. Но намного ярче в голове Баки картинка, как крепкая широкоплечая фигура Стива с разноцветным облаком шаров над головой растерянно замерла на безлюдной парковке. Бедный.
- Да не думал я, Бак, - отмахивается Стив. - Просто увидел и понял - должен купить и подарить их Хлое. Они такие яркие, праздничные. Настроение от одного взгляда поднимается.
Баки сглатывает и облизывается. Стив ворчит, но Баки упорно слышит в этом урчание. Будоражащее такое.
- Стив, просто закажи такси. Мотоцикл со стоянки завтра заберёшь, не страшно, - советует он.
- Уже заказал, - тихо хмыкает Стив в трубку. Баки расстёгивает пару верхних пуговок на рубашке.
- Я-то думал, ты в безвыходной ситуации, - оборачивая слова низкими обертонами, совершенно на автомате отходя на шаг дальше и отворачиваясь к газонам, говорит Баки. - И зачем ты звонишь тогда?
- Хм-м… Чтобы ты знал, что даже Капитан Америка иногда творит полную ерунду. Довольно часто, между прочим. Но обычно никто кроме лучшего друга не может его в этом поддержать или же хотя бы посмеяться. А мне иногда это надо. Чтобы без пафоса и по-домашнему. Я ведь только человек. Пускай и не самый обычный.
- Стив, - прерывает Баки, потому что у него внутри уже всё подпрыгивает от тянущего напряжения. Последние дни он с ума сходит. Он оборачивается и видит, как Наташа с Хлоей разгоняют большую стаю голубей, и во взмахах крыльев то и дело мелькает расшитая разноцветными бабочками розовая кофточка Хлои и светлые летние брюки Наташи. Джон продолжает кормить птиц крупными хлебными крошками, и они возвращаются, а потом разлетаются от беготни и визгов снова и снова. Баки улыбается, внутри всё стремительно теплеет от этого зрелища. Но ещё ему мучительно сильно хочется оказаться рядом со Стивом сейчас, и просто с силой вжать в себя - в своё тепло, в крепость тела, в запах. Постоять немного. Потом отпустить и посмеяться друг над другом на пару. Но это всё потом, потом всё. - Ты тупица, - выдыхает он с закрытыми глазами первое, что на ум приходит. - Шарики и мотоцикл, это ж надо было додуматься, - снова хмыкает он, слыша, как Стив тоже усмехается в ответ. Это щекотно слушать. Баки улыбается и ёжится.
- Спасибо, Бак.
- Обращайся. Теперь мне есть, чем донимать тебя. Я ведь не отстану.
- О, да, - тянет Стив в динамике, и Баки ощущает нутром, как тепло он улыбается при этом. - Точно ведь не отстанешь, будешь каждый день припоминать…
- И каждую ночь тоже, - тихо проговаривает Баки. Стив замирает с той стороны трубки, только дышит громко, и Баки тоже замирает - слова сами собой сорвались, жаркие, и надо бы остановиться прямо сейчас от греха подальше. Он закрывает глаза и усмиряет дыхание.
- Кажется, моё такси, - говорит Стив севшим голосом. Баки только улыбается в ответ. Он знает - нет ещё никакого такси, но Стив стоит посреди безлюдной парковки с букетом разноцветных гелиевых шариков в руке, совершенно точно покрасневший от ушей до ключиц. Ключицы Стива, думает Баки, сглатывает и мысленно отвешивает себе затрещину. Перерыв. Им обоим нужен перерыв. - Отбой, встретимся через пару часов.
Баки нажимает на сброс и убирает старкфон в карман брюк. Последние дни его преследует навязчивая мысль, оформленная в физически ощутимые ноющие позывы тела. Он хочет любить Стива ещё больше. Ещё сильнее, если это хотя бы теоретически возможно. Он кипит.
Они незаметно доходят до ряда тиров, и тут у Хлои снова случается приступ “хочу вон того белого мифку справа в третьем ряду”. Баки улыбается и кивает - ему не сложно. Стрельба его отвлекает и развлекает, стрельба позволяет сконцентрироваться и взять себя в руки, особенно если рядом с крестом прицела не маячит схлестнувшийся в рукопашной Стив.
В тир они заходят дважды. В первом Баки под оглушительные способности Хлои как болельщика отстреливается и забирает призом медведя. Предварительно, правда, приходится осмотреть винтовку и подправить у неё бионическими пальцами прицел. В другом случае попадания из неё можно было бы отнести скорее к чуду, чем к ожидаемому результату. Джон смотрит на это ровно и почти без интереса, и каждый раз немного вздрагивает от громких выстрелов. Баки хмурится от этого.
Во втором тире он предлагает пострелять Наташе.
- Стрельба не мой конёк, - кокетливо поиграв бровями, отказывается она, но Баки это только подзадоривает, и он отстреливается снова, забирая в награду крупного белоснежного зайца. Внутри у него что-то странное и удивительное - пальцами ощущается как множество мелких и мягких при этом шариков. Баки долго мнёт живот зайцу, задумчиво вертя в руках, пока они идут в сторону аттракционов. А потом всё же вручает Наташе. Насовсем.
- Йуху! - кричит десятью минутами позже неугомонная Хлоя, пока их вертит в центрифуге, трясёт на горках, сталкивает в машинках - до искр! - и крутит на подвесных качелях. Даже у Баки что-то ёкает внутри на первых аттракционах, но потом, конечно, перестаёт - организм быстро привыкает к предложенным нагрузкам. Но как это всё Хлоя и Джон - между прочим, оттаявший, наконец, - выдерживают, совершенно не понятно. Наташа после каждого аттракциона старательно поправляет разлетевшиеся во все стороны волосы, выглядя достаточно невозмутимо. Но при этом очень забавно. На “Тройной выворот” она с ними идти напрочь отказывается, а после запуска дьявольского агрегата Баки и сам не кривит душой, искренне размышляя, зачем вообще потащился сюда. Он даже серьёзно рассчитывает варианты отхода путём аварийного спрыгивания с многочисленными тормозящими перекатами через себя, но потом видит Хлою, а рядом с ней Джона, и их щёки так смешно раздувает в момент “выверта”, они радостно вопят, а их глаза светятся незамутнённым детским счастьем, что он вдруг улыбается - и начинает смеяться, представляя, насколько же у него в те же моменты дурацкое выражение лица.
После аттракционов нестерпимо хочется пить. А некоторым ещё и есть. Они берутся за руки с Хлоей, Джон отважно вышагивает впереди Наташи, совсем рядом, и выискивает кафе.