А тут еще Роман нарисовался, как всегда, вовремя. Хищно втянул носом воздух, обшаривая взглядом мой стол, заваленный скомканными бумажками и одноразовыми стаканчиками из-под кофе. И сально так ухмыляется, будто почуял, что дичь подраненная и можно брать тепленькой.
— Ну что, Ленок, никак твой хахаль с сайта оказался мудаком? — гаденько захихикал он, плюхаясь в кресло напротив. — А я тебе сразу говорил — не по Сеньке шапка. Все эти товарищи из интернетов только и умеют, что мозги пудрить да обещать с три короба.
— Иди ты знаешь куда, советчик! — огрызнулась я, чувствуя, что вот-вот сорвусь и отхожу этого прохиндея степлером промеж глаз. — Без тебя тошно.
Роман примирительно поднял руки и попятился. Видать, что-то в моем лице ему подсказало — лучше не искушать судьбу. Одарив меня на прощание многозначительным взглядом, он слинял в неизвестном направлении. Туда ему и дорога, сволочуге.
Но сердце… Ох, как же болело мое глупое сердце! Разрывалось от тоски по теплу сильных рук, нежному взгляду синих глаз, бархатистому смеху. По Диме. По той сказке, которую он мне подарил и так жестоко отнял.
— Лен, ну ты чего, в самом деле? — встревоженно зашептала Ольга, бесцеремонно вторгаясь в мое личное пространство. — На тебе лица нет, краше в гроб кладут. Неужто и впрямь запала на этого красавчика?
— Да я сама уже не знаю, Оль! — всхлипнула я, пряча лицо в ладонях. — Ведь как в омут с головой нырнула. А он и оказался как все. И даже хуже! Кто ж знал-то?
Подруга цокнула языком и сочувственно похлопала меня по плечу:
— Ничего, Ленка, прорвемся. Не в первый раз мы разочаровываемся в кавалерах и поднимаемся. Главное — нос не вешать и хвост пистолетом. Мы еще себе и принцев на белом "Мерсе" найдем, и олигархов завидных. Помяни мое слово!
Я слабо улыбнулась сквозь слезы. Ох, Олька, Олька. Неисправимая оптимистка и авантюристка. И откуда в ней только силы берутся, после стольких-то неудач на любовном фронте?
Но может, она и права. Нельзя раскисать, нельзя сдаваться. Надо брать себя в руки и жить дальше. В конце концов, не в мужике счастье. Машка вон у меня растет, работа опять же. Есть ради кого и ради чего держаться.
Старательно гоня от себя любые мысли о Диме, я с головой ушла в работу. Брала дополнительные смены, часами торчала в офисе допоздна. Лишь бы занять голову и руки, лишь бы поменьше оставаться наедине с собой и своей душевной болью.
Но стоило вечером вернуться в пустую квартиру, накормить и уложить Машу, как внутри снова разверзалась черная дыра. Наполняла душу ядовитой горечью, выматывала, сводила с ума бесплодными попытками понять. Ну почему, почему все так? Чем я заслужила очередной удар в спину?
— Мам, ты опять грустишь? — встревоженно спросила доченька, заглядывая мне в лицо. — Это из-за дяди Димы, да? Вы поссорились?
Я постаралась ободряюще улыбнуться и притянула Машку к себе, целуя в макушку:
— Не бери в голову, зайка. Просто небольшие разногласия у взрослых, с кем не бывает. Мы с дядей Димой сами разберемся, хорошо?
— Ладно, — кивнула моя умница, обнимая меня за шею. — Только ты не грусти, ладно? Ты же у меня самая красивая, самая лучшая. Дядя Дима точно одумается и придет мириться. Вот увидишь!
У меня сердце зашлось от любви и нежности. Что бы я без нее делала, без моей кровиночки? И почему только ее отец оказался последней сволочью?
Так прошла неделя. Самая долгая и мучительная неделя в моей жизни. А потом случилось то, чего я подспудно ждала и боялась — Дима объявился.
Началось с сообщений и звонков. Десятки непрочитанных СМС, пропущенных вызовов. Он атаковал с утроенной силой, не давая продохнуть. Я держалась. Стиснув зубы, игнорировала телефон, заваливала себя работой. Но с каждым днем, с каждым новым "Лена, пожалуйста, нам нужно поговорить!" становилось все труднее держать лицо. Сердце рвалось к нему, тянулось, ныло и скулило брошенным щенком.
— Опять этот твой Дима названивает? — хмыкнула Ольга, заметив, как я в очередной раз судорожно сбрасываю вызов. — Вот ведь… Прилип как банный лист к одному месту. Может, в черный список его добавить, а?
— Не знаю, Оль, — тяжело вздохнула я. — Понимаю, что нужно. Но рука не поднимается.
— Еще бы! — закатила глаза подруга. — Ладно, давай-ка вечерком по пивку тяпнем да поболтаем. Глядишь, полегчает. А то смотреть больно, как ты маешься.
Я слабо кивнула. А что, может, и правда — напиться до зеленых чертиков и забыть обо всем хоть на время? Плевать, что завтра башка будет трещать. Зато сегодня хоть передышка случится. А то ведь и правда — света белого не вижу из-за этого Димы и его закидонов.