О том, что на дороге кто-то появился, я понял заранее. Нет, ко мне не являлся ночью Змееголовый, не проснулось шестое или седьмое чувство, доселе мне неведомое, просто я услышал крики обиженного судьбой верблюда и издалека заметил поднимающуюся пыль.
Кстати, о… птичках, то бишь, змеях. Змееголовый реально пропал и не являлся ко мне ни во сне, ни наяву, что само по себе казалось странным, а с учётом минимума информации и сложности условий, в которые я попал, так и вовсе давало повод задуматься о том, как поступать дальше. Может быть, он где-то перестарался и забросил меня совсем в другой мир, над которым не властен? Но тогда и жизнь здесь может стать конечной, без всякой следующей инкарнации. Грустненько, однако…
Услышав посторонние звуки, я сошёл с караванной тропы. Местность постепенно стала каменистой, так как начались предгорья, а дальше, на линии горизонта, стали видны и сами горы. Там будет проще укрыться, и дальше придётся идти перевалами. В общем, сплошные трудности. Сойдя с тропы, я залёг на небольшом пригорке, чтобы оттуда наблюдать за дорогой.
Вскоре появились те, что заставили меня сойти с тропы. Этой помехой оказался небольшой торговый караван, судя по внешнему виду путников и обрывкам их слов, он следовал из столицы Аксумского царства в Египет. Состоял из десятка верблюдов и ослов и двух десятков людей, половина из которых оказалась охраной каравана.
Затаившись, я следил за ними, не решаясь выйти. Мои раны только начали зарубцовываться, да и вообще, смысла нет: я один, а оружия имею столько, что проще отнять его у меня и поделить, чем брать с собой. Вон, рожи какие чёрные и бородатые, истинные ваххабиты, хотя я, скорее всего, и сам такой.
Машинально проведя рукой по лицу, я ощутил небольшую курчавую поросль. Такими же курчавыми были и волосы, а вот своего лица я так пока и не смог увидеть. Просто негде. В котелке особо ничего не разглядишь, а чистого озера или реки тут я пока не встретил. Зеркала, естественно, тоже в вещах ни у кого не оказалось. Короче, буду считать себя Великим и Ужасным.
Наконец, караван поравнялся со мной. Один из верблюдов почему-то оказался недоволен погонщиком и громкими звуками выражал своё недовольство, этот рёв я и услышал издалека. Наблюдая за караваном из укрытия, я всё же колебался: может, выскочить навстречу и попроситься идти вместе с ними? Ну, да все эти переживания от лукавого.
Во-первых, направляются они совсем в другую сторону, а во-вторых, будет проще прийти к ним ночью и банально попросить, гм, украсть, гм, просто взять, что мне нужно. Хотя они идут быстро и в противоположную от меня сторону. А что мне от них нужно? Котелок есть, оружие есть, еда, немного, но есть, вода тоже есть. Любви нет, но не к ним же за ней обращаться? Даже деньги есть, но их отнимут, короче, придётся пропустить караван и идти дальше в гордом одиночестве.
Караван в это время медленно проходил мимо меня. Кричали погонщики, озирались охранники, а я сидел, как мышь в подполе, и даже не шуршал, вот дожил, ей Бо… Змееголовый, ты где, хмырь? А⁈ В ответ тишина, только ветер дунул с удвоенной силой, и всё на том. Ни тебе шёпота тихого, ни смешка суетливого. Один ты, Мамба, теперь остался, только на себя и рассчитывай, прямо как в первый раз попал в Африку. Вот же, блин! Ну, да ладно.
Завершив мысленный диалог, я приник к земле, внимательно отслеживая уходящий вперёд, то бишь назад, караван. Вскоре он совсем слился с линией горизонта, а я пошёл дальше.
Глава 5
Встреча на перевале
Караванный путь по-прежнему казался безлюдным. Где-то высоко над головой в чистом голубом небе парил степной орёл, зорко выслеживая добычу. Наверное, сверху я ему казался маленьким чёрным пятнышком на фоне жёлто-зелёной саванны. Некой букашкой, идущей по своим делам, заметной, если только начать пристально вглядываться в неё. Вдыхая звенящий воздух, я отметил про себя, что уже и позабыл то чувство, когда находишься наедине с поистине девственной природой, отвык, можно сказать.
Сейчас вокруг меня простиралась одинокая саванна и ни одного человека не находилось на тысячи и тысячи километров. Некого позвать на помощь, и тебя никто не позовёт, не с кем поговорить или просто поругаться, да и ты, собственно, никому не нужен. Любой, кто может встретиться, априори является врагом, и его опасность зависит от твоих и его возможностей. Кто окажется сильнее, тот и прав.