Довольно быстро растущий живот окончательно убедил её в том, что не стоит со мной спорить. К тому же она уже получила визу и вид на жительство и, переехав, могла стать гражданкой Германии, оформив в Фатерланде соответствующие документы. Плачь не плачь, мой милый военврач, а ехать придётся.
Тем более тут события набирали такие обороты, что она просто мешала мне бороться за власть и заниматься всякими гадостями. Как это ни цинично говорить и осознавать, но дела обстояли именно так. О наличии у меня жены никто не должен знать. А о будущем ребёнке так тем более! Как говорится: кто не делает выводов из собственных ошибок, тот… весьма недалёкий человек, короче.
Я поехал вместе с ней, чтобы устроить всё и помочь, а заодно и наработать кое-какие связи. Кроме Германии я планировал посетить Чехословакию (как чехов, так и словаков), у которых скопилось просто море оружия, хоть и старого. Но это чуть позже, наверное.
Нужно правильно воспользоваться так удачно подвернувшимся случаем. Как и тем, что в ближайшее время советская армия бросит часть вверенного ей вооружения, предпочитая набивать эшелоны, идущие в сторону Родины, шмотьём и мебелью. И бесхозное, бывшее военное имущество пойдёт с молотка буквально за бесценок, распродаваясь победившей ФРГ. Вот только, где взять столько денег? Будем думать.
Благодаря наладившимся связям с генералами из центрального аппарата министерства обороны, я уже знал к кому обратиться. Как и знал, что именно и как делать. Даже с особистами познакомился. Ведь старался я, собственно, ради Эфиопии. Однако главным переговорщикам выступал даже не я, а первый секретарь посольства. Пусть учится.
Перед каждыми переговорами, мы с ним вместе разрабатывали стратегию поведения, проговаривая все возможные вопросы и ответы. Получалось более-менее. В любом тупике, в который его вдруг загоняли собеседники, он делал паузу. Взяв её якобы на обдумывание информации, он разговаривал со мной на амхарском или тиграи, который я тоже знал. Понять нас было невозможно. Хотя и пытались.
Параллельно с официальными переговорами, я налаживал контакты и с военной администрацией ограниченного контингента. Все уже чувствовали накрывавшую их задницу и не собирались уезжать из Германии с пустыми руками. Каждый хотел приобрести себе немного импортного счастья, настоящего и незамутнённого. Сложно их винить в этом.
Я же не на другой планете вырос, читал, как выводили войска практически в голое поле. Квартир для военнослужащих построили от силы процентов на двадцать офицерского состава. Сколько трагедий тогда произошло, сколько семей распалось. А сколько офицеров и прапорщиков покончили жизнь самоубийством, так и не найдя свою стезю в новых реалиях. А организаторы всего этого оказались уважаемыми предателями и почитаемыми на Западе людьми. Но у меня есть деньги, у них есть оружие, так что вперёд и с песней:
Палящее солнце и море песка,
Удары тамтамов, свист пуль у виска.
Сквозь грохот разрывов,
Снарядов сквозь вой
Идём через взрывы
За Мамбой мы в бой.
Упорно к победе отряд наш идёт.
Ведь вслед за собою нас Мамба ведёт!
Мы сильные духом,
Хоть кожей чёрны.
И служим мы духам,
Что в гневе страшны.
Но поздно бояться, и мы за тобой,
Великий наш вождь, отправляемся в бой!
Но для правильного проведения этой операции мне необходимо официальное прикрытие. А ещё желательно заиметь какую-нибудь частную фирму международных аферистов и авантюристов, которые занялись бы непосредственно покупкой и транспортировкой оружия в Эритрею или куда я им скажу. У них при этом должны быть соответствующие связи, наработанный трафик и соответствующие технические возможности. Определённый слух я, везде, где мог, уже пустил. Теперь ждал, что из этого выйдет. Может, моим предложением и мафия какая заинтересуется? Тоже вариант.
Вскоре в Берлин в качестве представителя покупателя вооружений прилетел министр обороны Эфиопии, которого звали Карспас Афрон. Переговоры от имени Германии вёл человек из правительства Гельмута Коля. Первый секретарь посольства Эфиопии выполнял функции помощника министра, а я переводчика. Да, да, полезный бонус у человека, что уже знает три-четыре языка, изучить ещё и новый, пусть и с помощью эликсиров и учителей.
— Товарищ Грамм, нам очень нужно это оружие. Мы готовы забрать даже старое, — переводил я слова министра обороны Эфиопии.
— Гм, вас уже достаточно снабдило оружием управление внешних сношений ГДР, курируемое Штази во времена Менгисту Мериама, даже в ущерб себе. Сейчас та страна прекратила своё существование. Мы стали единой Германией, поэтому не можем вам ничем помочь. Только за деньги, господа, отныне исключительно за деньги.
— Мы это понимаем и готовы покрыть вам всю стоимость вооружения поставками фруктов, кофе и лекарств…
— Гм, фрукты — это, конечно, очень хорошо… Но что вы предлагаете нам с ними делать? Всем составом министерства обороны встать за прилавки и начать их продавать, чтобы покрыть ваш долг? — хохотнул Грамм. — Или давать их на завтрак, обед и ужин солдатам и офицерам Бундесвера? Мой вам совет: реализуйте свои фрукты и заплатите нам деньги. У нас больше нет единой государственной экономики, когда за вооружение можно было расплатиться бананами! Да и своих поставщиков хватает. Вы же по-прежнему ассоциируете нас с ГДР! Однако, это не так. Кофе уже лучше, но опять же: что нам с ним делать? А вот насчёт лекарств…
— У нас разработаны омолаживающие эликсиры и много чего ещё. Наши препараты продаются через одну, уже достаточно известную фирму в Кувейте. Вам стоит ознакомиться с её каталогом и отзывами. Вот их рекламная листовка, полюбопытствуйте.
— Гм, по поводу омолаживающих эликсиров вам надо обратиться в Голливуд или парижские дома моды, — снова улыбнулся Грамм. — А вот предложение по лекарствам можно обсудить. Правда, я не очень компетентен в этом вопросе. Необходимо мнение специалистов из министерства здравоохранения. Если они их заинтересуют, то, возможно, лекарства у вас приобретут. Листовка любопытная, но какое отношение это всё имеет к оружию? Как мы соотнесём стоимость лекарств и пулемётов? Вы ведь не думаете, что мы продадим вам оружие по цене металлолома? Совет тот же: продайте лекарства и купите на эти деньги оружие. Вы же понимаете, что обычный товарообмен или, как сейчас принято говорить, бартер не может использоваться при продаже оружия? Надеюсь, если вам удастся заинтересовать своими лекарствами министерство здравоохранения, часть суммы по сделке вы оплатите живыми деньгами, а не микстурами?
Несколько ехидная улыбочка так и не покидала лица Грамма. Впрочем, длилось это недолго. Бросив мимолётный взгляд на эфиопского переводчика, Грамм вдруг чётко прочёл по его физиономии: «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!» и быстро осёкся. Выражение лица этого эфиопа даже заинтриговало Грамма.
Афрон, хоть и был новичком на подобных переговорах, так сказать, высшего уровня, всё же поморщился от такой тирады. Да, тут никто не собирался выбирать выражения! Чай, мы им не Европа.
— Да, долларами. Доставку мы обсудим отдельно.
— Гм, тогда чисто гипотетически мы можем перейти к более предметному обсуждению.
— Мы готовы, а также готовы провести дополнительные переговоры с вашим министерством здравоохранения.
— Я вас понял, — уже серьёзным тоном проговорил Грамм. — Что ж… На какие объёмы вы рассчитываете, господа?
— Мы заберем всё, что способно ездить и стрелять. Особенно нужны грузовики и бронетранспортёры. И ещё хотели бы сделать заказ на технику повышенной проходимости, переделанную из чего угодно, лишь бы могла хорошо ездить по бездорожью и имела небольшой кузов.
— Гм, интересное предложение и весьма необычное.
— Страна у нас такая — необычная. И у нас остались наработки сотрудников Штази, которые когда-то вместе с советскими органами создавали эфиопскую контрразведку. Так что: да, мы интересные.
— Нам в руки тоже попали некоторые документы того времени, описывающие несколько специфические методы работы самого чёрного диктатора. Все эти документы должны быть обнародованы, как доказательства преступной деятельности бывшего лидера Эфиопии. И, возможно, не только его… Но всему своё время. Хотя мы уже сейчас не откажемся, если вы предоставите нам лишние тому подтверждения.