— Это вне пределов моей компетенции, — проговорил Афрон. — Я приехал за оружием.
— А кто убил Менгисту Мариама, вы дознались? — проявил вдруг любопытство немец.
— Насколько мне известно, это дело рук какого-то мстителя, который затем исчез в огне междоусобицы. Случайность, которая принесла в страну гражданскую войну и много горя. Очень многие тогда погибли. Однако мы постоянно отклоняемся от темы, уважаемый герр Грамм.
— Да, я согласен с вами. Гражданская война — это очень плохо. Хорошо, у нас до этого не дошло, и сейчас мы наконец-то объединились. Жаль, что это произошло так поздно. Но лучше поздно, чем никогда. Германия снова едина!
— Да, мистер Горби изрядно помог вам в этом вопросе вместе со своим другом и главой МИДа хером Шеварднадзе.
— Простите, с кем?
— Я оговорился, плохо знаю немецкий. Конечно же, херром, простите ещё раз: ггхерром Шеварнадзе!
— Гм, бывает. Ну, хорошо. Предварительно я могу сказать вам «да», но обсудить ваши предложения и потребности более предметно предлагаю через три дня. Как раз к этому времени мы согласуем на межправительственной комиссии, занимающейся утилизацией тяжёлого ГДРовского прошлого, стоимость оставшегося вооружения и интересующей вас техники. Мы не собираемся ни с кем воевать и столько оружия, тем более старого, нам просто ни к чему. И… рекомендую вам незамедлительно подать заявку в наше министерство здравоохранения на продажу ваших лекарственных средств.
— Хорошо. Что касается оплаты: мы готовы заплатить миллион долларов или эквивалент их в марках сразу и перевести ещё два таких же транша в течение месяца. Остальное хотели бы оформить в кредит и выплатить чуть позже. И прошу вас учесть: вы продаёте нам очень старое и никому, разве что кроме Африки, не нужное вооружение. Африка — ужасающе бедный континент. Я прошу сделать на этом акцент в ваших межправительственных дискуссиях.
— Хорошо, я постараюсь пойти вам навстречу.
На этом сам ход встречи подошёл к логическому завершению и, пожав друг другу руки, переговорщики разошлись. Грамм вышел с этой встречи несколько удивлённый. Он как-то не ожидал, что эфиопы будут столь настойчивы и столь последовательны. Совсем не ожидал! Дело стоило больших денег, и упускать их было никак нельзя. Его страна выиграла. Очевидно, что всё оставшееся на территории уже ФРГ вооружение Горбачёв здесь и бросит. Миллион долларов не такая уж большая сумма, но предложение интересное.
Более или менее пригодную технику русские вывезли, дорогое вооружение, атомные ракеты и ракеты большой дальности тоже забрали почти сразу. А вот остальная его часть так, наверное, здесь и останется. Правда, поляки поначалу заломили просто баснословную цену за железнодорожный транзит воинских эшелонов с оружием через их страну. Поэтому русским приходилось перевозить большую часть морем, а это и долго, и дорого.
Однозначно стоит на этом заработать. Обслуживать и содержать оставшуюся технику в нынешних условиях не было никакого смысла. Проще избавиться. А деньги сейчас Германии нужны и поэтому стоит отреагировать на подобное предложение.
После переговоров Грамм приехал на закрытое заседание правительства, проводимое в усечённом составе, где и озвучил предложения эфиопов. Тема показалась всем интересной, поскольку снимала сразу две проблемы: куда деть ненужное и морально устаревшее военное имущество? И: как утилизовать то, что невозможно продать или даже отдать бесплатно? Идя навстречу эфиопам, правительство решало сразу кучу проблем.
— Ну что же, герр Грамм, вы отлично справились с переговорами. Надеюсь, вы не взяли на себя ответственность и не озвучили им сумм? — спросил Гельмут Коль.
— У меня не имелось на то должных полномочий, герр канцлер. Мы лишь согласовали общие вопросы. И мне показалось, с ними вполне можно иметь дело.
— Вы же знаете, предложения о продаже оружия поступают нам и от других африканских (и не только африканских) стран. И все они хотят либо купить его в кредит, либо получить чуть ли не в подарок. Германия, конечно, богатая страна, но не стоит забывать: кто не уважает пфеннига, не стоит и талера. Пусть благотворительностью занимаются русские. Впрочем, похоже они ею уже отзанимались! Но это их проблемы, а не наши. Нам нужно как можно рачительнее распорядиться тем имуществом, что мы получили в наследство от ГДР. Так сколько нам досталось имущества, герр министр обороны?
Герхард Штольтенберг, услышав вопрос, тут же уткнулся в бумаги. Он на сто процентов не знал точно, о чём пойдёт речь на заседании, и поэтому не располагал всей полнотой информации. В чём и признался:
— Герр, канцлер, я пока не представляю себе точное количество техники и стрелкового оружия, которое скопилось у нас на складах. И мне необходимо понять: что именно требуется нашим клиентам и какого качества. Точно я знаю только одно: все наши военные склады переполнены. А советская армия, уходя, готовится многое если не просто бросить, то передать нам в качестве компенсации за помощь в их транспортировке, хоть мы и обязались это сделать абсолютно бесплатно. Это весьма бесхозяйственно, но это на самом деле так.
— Понятно. Герр Горби — наш друг. Мы с ним даже охотились вместе и выпили немало ягодного шнапса. Как он может не идти нам навстречу? Мы сэкономим ещё на многом, уж поверьте мне. И это не бесхозяйственность, это доброжелательство. Вам, Герхард, действительно нужно разобраться с имеющимся на балансе имуществом. Соберите самые полные сведения о наличии всего оружия и бронетехники. Кстати, что именно эфиопы хотят у нас приобрести, герр Грамм?
— Готовы забрать всё стрелковое оружие и боеприпасы к нему. Ещё речь шла о грузовиках, миномётах и орудиях небольшого калибра. Причём их министр обороны сказал, что выкупит все горные пушки, какие есть у нас в наличии. И бронетранспортёры, но желательно старые модели с открытым верхом.
— Гм, думаю, как раз таких у нас много не наберётся. А что насчёт танков?
— Танки им не нужны. По их словам, слишком дорого. Зато есть потребность в вертолётах. Но насколько я понял, они их даже по остаточной стоимости не потянут. А вот противотанковое оружие и реактивные системы готовы забрать все.
— Понятно, — кивнул канцлер. — Продумайте этот вопрос хорошенько и найдите оптимальное для нас решение. Мы можем дать им скидку: всё равно ведь большую часть техники придётся утилизировать. Поэтому нужно постараться продать всё, что возможно. Когда у вас следующий этап переговоров?
— Через три дня. И они ещё предлагали омолаживающие эликсиры.
— Хорошо, — отмахнулся канцлер, не придав значения полученной информации. — Встречаемся в том же составе послезавтра. Хотя нет, мне нужны вы, Грамм, и вы, Герхард. Ну, и министр экономического сотрудничества и развития. Этого будет достаточно.
Через два дня оговоренные люди вновь собрались в кабинете канцлера, готовые обсудить данный вопрос уже предметно. Штольтенберг принёс с собой толстую папку, набитую таблицами, справками и другими документами. Он хорошо подготовился. Вернее, хорошо подготовились его подчинённые. Разговор предстоял конкретный, поэтому явился он на заседание во всеоружии.
Грамм, Штольтенберг, Коль и Аксбург — вот и все, кто присутствовал на этом заседании.
— Ну как, Генрих, надеюсь в этот раз вы хорошо подготовились?
— Да, герр канцлер.
— Докладывайте.
Штольтенберг раскрыл папку и стал отчитываться, какого вооружения и сколько у них хранится на складах. Сколько исправной и неисправной техники, что и в каком количестве предстоит утилизировать или модернизировать. Сообщил он и о том, что можно продать по бросовым ценам, сколько отдать так (лишь бы отдать). Ну, и так далее.
Устав от всех этих отчётов и цифр, канцлер прервал докладчика:
— Генрих, давайте уж без фанатизма. Они просили открытые бронетранспортёры. Сколько их у нас и что за тип?