— А, тады забирай за трёшку. У меня цены самые дешёвые.
— Это у тебя-то? — усмехнулся я. — Точно? — и мою рожу внезапно перекосило, а глаза вспыхнули мрачным огнём. Только пару минут назад я слышал, что эта колбаса предлагалась горожанину за полтора рубля, а вот негр подошёл, и она сразу резко подорожала. И это называется помощь Африке!
Торговец опешил, а я, недобро усмехнувшись, потянулся к здоровенному тесаку, что лежал перед ним возле колбас.
— Эй, ты что, ты что?! Забирай за рубль, что же, я не понимаю, что ли? Советский Союз Африке помогает, и мы поможем. Бери, бери, она вкусная.
— Не человечина?
— Нет, ты что? — охренел от такой подачи торговец, — свинина, свинина это.
— Да кто вас тут, селян, знает. Ну, ладно, вот тубе деньги, заверни. Только смотри, если обманешь, сразу сообщу, куда следует, я вкус человечины знаю.
— Так ты это, не покупай тогда.
— Аааа, ты, значит, действительно из человечины колбасу делаешь?! — громко сказал я, гнусно усмехнувшись.
Люди, толпившиеся вокруг, стали прислушиваться и останавливаться.
— Бери, бери, нет, ты не понял, ошибся ты, бери, конечно, забирай, можешь ещё одну взять. Всё по рублю, всё по рублю.
— В смысле, порублю? Кого ты хочешь порубить?
— А! О! — торговец замолчал, а только принялся быстро заворачивать трясущимися руками в бумагу свои колбаски.
— Что, Опанас, получил за свою жадность? — усмехнулась торговка салом.
Опанас хмуро посмотрел на неё и ничего не ответил. Завернув колбасу, он, жалко улыбаясь, протянул её мне. Свёрток полетел в авоську, которую я предусмотрительно взял с собой.
— Почём сало? — повернулся я к торговке.
— Сало свиное, сразу предупреждаю, цена честная. Смотря какое и какой кусок. Всё перед тобой, чёрный человек, выбирай, — и она с улыбкой посмотрела на меня.
— Кусок копчёного, кусок варёного, кусок обычного солёного.
— Вот, с тебя три рубля, чёрный товарищ.
Трёшка перекочевала в руки торговки, и в этот момент я вспомнил, что вроде как мусульманин, и мне нельзя есть сало и свинину. Но тут же пришла успокаивающая мысль, что я в армии, и можно есть ночью, ночью Аллах вроде как не увидит. Сало перекочевало с прилавка в мою авоську. Завёрнутое в кусок газеты «Правда», оно сразу оставило жирный отпечаток на лице Генсека.
Поблагодарив, я ещё немного походил по рынку, отбиваясь от настойчивых продавцов, пытающихся мне впарить ещё молоко, да сметану. Эх, если бы я от них смог побелеть…
— Да что же ты сметану не покупаешь? Смотри, какая она вкусная, да жирная. Покупай, ешь, а то поедешь в свою Африку, вмиг оголодаешь.
— А дайте бесплатно с собой попробовать, если вкусно будет, то я куплю у вас в следующий раз.
— Ишь ты, какой хитрый. Попробовать можно и здесь. Я капну тебе с ложки на палец, ты и попробуешь. А бесплатно будет при коммунизме, а сейчас только за деньги.
— А мне говорили, что коммунизм у вас уже наступил.
— Это тебе где говорили?
— В военном училище.
— А, ну там, может, и наступил, а у нас нет. Будешь брать сметану или нет?
Сметану я взял и тут же ушёл с рынка.
Глава 11 Любовное приключение
Так и проходили дни в ожидании диплома и первого отпуска, который должен оказаться и последним. Но приключения не желали оставлять меня без присмотра. В военном училище мало развлечений, в его стенах грезишь только о девушках и иногда о выпивке. Да и просто развеяться и посмотреть на нормальных людей, постоянно находясь в закрытом учреждении, очень хочется. Поэтому список развлечений курсанта военного училища довольно скуден.
Редкие гуляние по городу, знакомства с девушками, по мере возможности, ну и походы в городской парк на аттракционы с покупкой мороженого. Иногда все ходили на танцы в Дом офицеров. Делали это по разным дням, иностранцы, как правило, отдельно, чтобы мероприятия обходились без драк между курсантами из-за девушек, да и вообще...
Когда танцы посещали иностранцы, девушек в Доме офицеров было в разы меньше, и с теми, что приходили, мы и знакомились с понятным результатом. Вот как-то попали мы туда в очередной раз.
Недолго бодро подвигались в такт громкой музыки, настало время медленного танца, и ко мне подскочила среднего роста худощавая брюнетка.
— Привет, танцуешь?
— Танцую.
— Пошли?
— Пошли.
Девушка танцевать особо не умела, да и я, собственно. Но тут танцы имели второстепенное значение. Главное — это ощущение в руках гибкого женского тела. А вот, что получала от меня девушка, оставалось загадкой. Наверное, экзотику…
После танцев я пошёл её провожать.
— А тебя как зовут?
— Дед Бинго.
— Дед Бинго?!
— Да, Дед Бинго.
Девушка расхохоталась.
— Дед… Бинго… А меня Оксаной зовут, Оксаной Тимошенко. — Ммм, что-то эта мне фамилия напоминала, но не вспомнил. Мало ли этих Тимошенко в мире. — Пойдём, погуляем. Проводишь меня до дома?
— Провожу.
Мы немного погуляли, зашли «ненароком» в кафе, посидели. Дошли до её дома, где-то на окраине города, окруженного грязью по колено. Через несколько дней ещё раз встретились и снова пошли в кафе. А в следующий раз я повел девушку уже в ресторан, и оттуда мы не сразу отправились домой, а завернули в кусты сирени. Стояла теплая майская погода, и сирень успела покрыться плотными листьями, которые отлично прикрывали любовные ласки.
Охи-ахи, тибидохи. После окончания, у Оксаны вдруг возник вопрос.
— У тебя деньги есть, а то у меня закончились? А у меня учёба. Поможешь?!
— Да, без проблем. А сколько надо?
— Пять рублей.
— Вот, держи.
Девушка взяла деньги, улыбнулась с благодарностью и спрятала их. Снова провожание до дома, и снова с нетерпением ожидаемые встречи. Только теперь она ещё и выпрашивала деньги на такси, на учёбу. Зато всеми силами помогала поддерживать мне физическую форму, но аппетит приходит во время еды, и девушка продолжила просить. То нужны деньги на новые духи, то на кофточку, то на платье. Рублей двести, наверное, ушло на поддержание к себе лояльности Оксаны Тимошенко.
Ну да, для хорошей девушки денег не жалко. А девушка оказалась не так и проста. Почуяв запах наживы, да и так живя в пересудах, на которые плевать хотела, она решила провести денежную операцию.
— А пойдём, Бинго, на квартиру, отдохнём, а то всё в кустах, да в кустах. Мне вечно за шиворот листья сыплются, и комары кусают. А на кровати всё поприятнее будет, на свежих простынях.
— Хорошая идея, но у тебя же мать дома, да и соседи всё увидят, сразу поймут, пойдут разговоры. Мы хоть и предохраняемся, но все будут кричать, что сейчас от негра понесёшь, так ведь?
— Так мы не ко мне домой пойдём, а к подруге на квартиру.
— Ясно, а когда?
— Вот в следующий раз и пойдём, а я с подругой договорюсь, у неё родители на севере работают, а сама она хотела к родственникам в деревню съездить. Так что, хата будет совершенно свободна. Вот порезвимся…
— Тогда отлично!
Следующий раз наступил ровно через неделю. Встретившись с Бинго, Оксана повела его на квартиру, что находилась в стандартной хрущёвке. Раздевшись, она сбегала в ванную, а после неё туда направился и Бинго.
— Смотри, — наставляла Тимошенко свою подругу, — как только увидишь нас, засеки время, минут двадцать, а потом врывайся в квартиру. Дверь я открою, так что, войдёшь без проблем. Да не войдёшь, а ворвёшься, только дверь закрой, а то соседи налетят, и будет нам всем потеха. Поняла?
— Конечно, что я, дура, что ли?
Оксана с сомнением посмотрела на подругу, которую называла Симой. Особо Сима умом не блистала, так что должна всё сделать, как договорились.
— А много ли ты, Оксана, денег просить будешь?
— Не знаю… сколько получится у него вырвать. Тебе десять процентов, поняла?
— Что-то ты слишком мало мне платить собираешься.
— Так и тебе не лежать под негром. Ладно, за помощь и молчание дам тебе двадцать пять процентов, но смотри, скажешь кому, сама пойдёшь, как соучастница. Деньгами тебя замазываю, так что, не соскочишь.