Кажется очевидным, что такое конкурентное превосходство возникает благодаря усилению некоей способности, но Кинсли до сих пор пытается выяснить, какой именно. Возможно, все дело в мотивации: хотя обе группы крыс голодают одинаковый промежуток времени, кормящие мамы могут быть более заинтересованы в восполнении калорий. Они охотно преследовали не только первого сверчка, но и второго, и третьего, и четвертого, и так далее. Но Кинсли подозревает, что у его суперкрыс также повышены сенсорные способности, обостренные в силу эволюционной необходимости. «Какую систему ни возьми, если она увеличивает шансы детенышей выжить, мамам, с большой вероятностью, достанется ее улучшенная версия», – считает Кинсли.
Это базовое правило работает и у людей. Хотя беременность и первые недели после родов часто ассоциируются с определенной апатией, заторможенностью, многие женщины отмечают, что на самом деле в отношении чувств они ощущают себя как никогда живыми и всеми фибрами души отвечают ребенку – и миру в целом. Как метко выразилась моя приятельница, социальный работник из Санта-Круза, «это единственное переживание, сопоставимое с тем разом, когда мы попробовали грибы в Мачу-Пикчу…».
Во время беременности иногда изменяется восприятие запаха и вкуса; невыносимо хочется одних продуктов и тошнит от других. Мы нередко просыпаемся в ту же минуту, что и новорожденный малыш, или за несколько секунд до него. Мы быстро запоминаем запах своего ребенка и его крик, учимся понимать, когда плач означает голод или боль, скуку или усталость. И хотя нас непрерывно преследует предчувствие катастрофы, мы каким-то образом умудряемся не ударить малыша головой по перилам, пока несем его на руках, и ловим каждый раз, когда он пытается скатиться с пеленального столика. Все эти реакции – проявления тонких перестроек в мозгу, некоторые из которых временные, другие же закрепятся надолго.
Это обостренное восприятие, оживляющее разум, в котором перекликаются страх, тревога, моменты захлестывающей радости и страстное желание спать, возможно, и лежит в основе явления, известного как материнский инстинкт. Это не желание быть матерью, а то, что нам остается, когда обратного пути нет: мы сразу чувствуем, если ребенок болен, пребывает в опасности или просто пытается что-нибудь от нас скрыть. Мы не просто остаемся при наших пяти чувствах, только усовершенствованных: мы становимся очень внимательными и извлекаем из опыта уроки, потому что от этого зависит чужая жизнь.
Обоняние
Все начинается с носа, базового проводника чувств. Недаром эмоциональные, «лимбические» области мозга известны также как «обонятельный мозг».
Сто лет назад Марсель Пруст описал мощную взаимосвязь между запахом, вкусом, чувствами и памятью в знаменитом фрагменте романа «В поисках утраченного времени», где героя, откусившего крошечный кусочек печенья «мадленки», буквально захлестывают воспоминания. Сейчас известно, что обонятельные луковицы, первыми воспринимающие аромат, имеют древнюю связь с миндалевидным телом, мозговым центром, отвечающим за чутье и инстинктивные ощущения, что объясняет таинственное влияние запахов на память. Эксперименты на животных и на людях показывают, что эта глубокая, загадочная связь является важнейшим ориентиром для нас при исследовании материнства как явления.
Кинсли подозревает, что обостренное на ранних этапах материнства обоняние или зрение лучше всего иллюстрируют великолепные результаты, демонстрируемые крысами-матерями в эксперименте со сверчком. Он исключил изменение слуха в качестве объяснения, проведя опыт, где звуки, издаваемые сверчком при передвижении по крысиной клетке, заглушались белым шумом. Современные исследования также предоставляют убедительные данные: обоняние самок млекопитающих некоторым образом изменяется в период беременности и родов, временно обостряется, мы становимся более чувствительными к запахам, чем «нормальные» люди: если угодно, делаемся… умнее!
Специалисты по клиническим исследованиям Университета Калгари (Канада), проводя опыты на мышах, обнаружили, что в переднем мозге на ранних стадиях беременности образуется очень много зачатков нейронов – стволовых клеток. Затем эти клетки мигрируют к обонятельным луковицам, к структурам мозга, интерпретирующим запахи, и в момент родов «выходят на связь». Очевидно, это ключевой момент для мыши-матери и мышонка: первая встреча влияет на крепость их будущей связи. Качество первых вдохов определяет шансы на выживание детеныша. Именно поэтому мыши-матери сразу после родов необходимо обостренное обоняние, считают канадские ученые. Они пришли к выводу, что трансформация регулируется пролактином, гормоном, выделяющимся у самки при спаривании. Эксперты предполагают, что аналогичный процесс может происходить и у человека: в процессе совокупления у женщин также наблюдается всплеск пролактина.