Два дня я думал, как мне выйти на след, а на третий застал торг в уборной: Витька Полухин разложил товар, как коробейник на ярмарке. Я раз видел, как около обычного универсама в Купчино играли в ярмарку — с коробейниками, со скоморохами — и мне не понравилось: выглядело очень фальшиво. А Витькина торговля мне не понравилась еще больше: значит, он организовал собственное производство, так? Как его назвать? Фальшивоязычником? Фальшивобожником?
Это было подло, потому что Витька обманывал покупателей. Я не был твердо уверен, что изделия мамина сибиряка наделены особенными свойствами, но все-таки в нем есть какая-то сила, в это я временами верил. Но уж в Витьке точно никакой силы нет, одна пронырливость. Да и что получится, если каждый дурак начнет стругать Чуров и Волосов?!
Я подошел к Витьке:
— Отшагни на пару слов, разобраться надо.
Мы отошли, прочие присутствовавшие тоже попятились: это священный ритуал мужской уборной — каждый имеет право «разобраться». Правда, Кутя говорила, теперь уже в ходу и женские «разборы».
— Ты этот бизнес брось: на фальшивых наузах.
— А кто сказал, что фальшивые? Которые настоящие? Твои, что ль? На них что — водяные знаки? Печать госбанка? Фирменный лейбл?
— Потому что те делает настоящий язычник, волхв.
— Иди-ка ты! «Волхвы не боятся могучих владык». Почитай Веронике, получишь пять баллов. Видали таких волхвов. Ты в это дело не лезь, а то уроню нечаянно — понял? Тут тебе не фантики, тут полный серьез. На первый раз прощаю как основоположнику, но больше не лезь, понял? Тут деловые маракуют!
За фантики, биты и тому подобное детство и то бывали стычки, а во всякие джинсовые дела вообще лучше не соваться, если бережешь здоровье. В соседней школе одного десятиклассника инвалидом сделали за джинсы.
С Витькой дальше говорить было бесполезно. А мамину сибиряку я рассказал. Думал, рассказывать или нет: ведь правда, если деловые маракуют, соваться страшно. И все-таки рассказал. Может быть, затем, чтобы доказать мамину сибиряку, как я ему нужен?
Он сначала рассмеялся своим несмазанным смехом:
— Вродь как фальшивы бумажки, да? Ишь ты! Нищак, купцов на нас хватит.
Но подумал-подумал и приказал на другой день:
— Покджь мне свово Витька.
Страшиться поздно, задний ход уже не дашь! Одна надежда, что мамин сибиряк сильней всех тех деловых, которые маракуют, что он их обратит в бегство, как тогда карамазых цыганок на Владимирском.
Живет Витька рядом, в том самом угловом доме Раскольникова. Но мамин сибиряк, наверняка, ни о каком Раскольникове не читал и не слышал, и о самом Достоевском тоже, я не стал ему объяснять, в какой дом мы идем. Лестница в Витькином подъезде узкая, а квартиры находятся не на площадках, а как бы в аппендиксах, отходящих от каждой площадки — и чудятся в аппендиксах засады.
До этого я был у Витьки один раз случайно, и если бы не мамин сибиряк, никогда бы не зашел во второй — мало ли с кем учишься в классе и треплешься на переменах как с приятелем, а встретишься случайно через год после школы — и не о чем будет двух слов сказать. Витьке я тоже не нужен, потому он удивился, увидев меня в дверях. А как разглядел рядом мамина сибиряка, похоже, и оробел. Но тут же нарочно расшумелся:
— Заходь! Давай! А это твой папахен? Здорово! Заходьте оба! Заваливайте!
Я бы не отважился так незнакомому взрослому: «Заваливайте»
Из прихожей вел короткий коридор. Проходя мимо ближней ко входу двери, Витька пнул по ней ногой. Из-за двери тотчас раздался очень высокий истеричный лай — так лают маленькие собачки.
— Во, житья нет от суки: лает и лает. Квартира на одних, да? На нас — как раз. А нам старуху сюда подселили. Ничего, сбежит. Сама сбежит. Или лопнет от злости. Жизни ей здесь не будет. Если от лая ейного никакого житья людям, так и по суду выселим.
Я представил себе осажденную в собственной комнате старуху, страх и ненависть в ее душе, постоянное ожидание пинка в дверь — а может, и не только в дверь — и ее маленькую собачку, заходящуюся в истерике. Что за страшное и даже какое-то фантастическое существование!.. И это все в доме Раскольникова.
Обладай я такими силами, как мамин сибиряк — или по крайней мере, его умением заставить всех вокруг поверить в свои сверхъестественные силы — навел бы сейчас порчу на Витьку, ей-богу! За то что безнаказанно издевается. Жил бы здесь в комнате вместо старухи какойнибудь алкоголик — вот пусть бы и попробовал, потягался.