…Отбой в казарме не заладился с самого начала: то ротный цеплялся по ерунде, то дневальный докапывался до всех. Короче, когда ребята вырвались в самоволку и, грохоча сапогами, прибежали в переулок, девочки уже спали. Курсанты, сдвинув пилотки на затылок, в растерянности смотрели на темные окна. Потом кто-то сказал: надо залезть во двор и стукнуть в окно, может, выйдут девчонки-то? Забор с калиткой были высокими, но разве это бывает преградой для парней в восемнадцать лет, тем более курсантов, тем более будущих летчиков? Перемахнув через калитку, Левка открыл засов – во двор вошли все трое, и наткнулись на спящего «папахена». Накрывшись одеялом – ночи-то у нас и летом прохладные! – тот сладко похрапывал под яблонькой. Идея родилась тут же: давясь от смеха «летуны» открыли пошире калитку, тихонько подняли раскладушку и вынесли на дорогу – вместе с «папахеном» и его ружьем. Потом калитку прикрыли и убрались в свою казарму, так и не постучав в окошко – «свиданка» в этот раз не удалась.
…Ощущения Николая Прокофьевича, проснувшегося ранним утром посередине переулка, описать не смогу, на его месте не была…
В начале сентября второкурсников отправили в колхоз – «на помидоры». Колхозный грузовичок вез уставшую студенческую ватагу с работы мимо скошенного поля пшеницы – за ним лежал аэродром. Он был небольшой – здесь не взлетали огромные рейсовые самолеты, например Ставрополь-Москва, а учились летать курсанты летного училища – молодые веселые парни, ровесники наших студентов.
Владик Песоцкий – признанный институтский бард – терзал струны своей видавшей виды гитары, подражая Высоцкому. Он сидел в кузове, прислонившись спиной к борту грузовичка:
– Вдоль обрыва, да по пропасти, по самому по краю… – хрипел Песоцкий – резкие слова улетали ввысь и таяли вдали.
Высоко в небе нал полем летали два самолетика – не очень маленькие, не очень большие.
– Смотри, вон наши летают, – с особым значением произнесла Лариса. Вика кивнула и стала смотреть на самолетик. Он летел ровно, иногда качал крыльями и вызывал чувство восторга. Вот так смотрел бы и смотрел!
…Многие события случаются в жизни внезапно. Плохое ли, хорошее – однажды что-то происходит, и неважно, поймешь суть происходящего сразу или чуть погодя, когда сможешь все осмыслить. Осмыслить и понять, что всего лишь миг назад надо было поступить по-другому, сделать шаг назад или просто застыть на месте. Но время не останавливается, повернуть его вспять еще никому не удавалось, и все идет, как идет – со всей ужасающей реальностью…
Неожиданно там, в самолете, что-то случилось, он как бы споткнулся – споткнулся и стал падать. Падал все ниже и ниже, клюнул носом землю, перевернулся, упал на крышу, проехал по инерции несколько метров и… загорелся…
Девочки смотрели на происходящее молча, еще ничего не понимая. Широко раскрывшиеся глаза видели, а сознание понимать отказывалось. Они не знали, что принесет это лично им, но смотреть было страшно – просто невозможно было смотреть. Вика зажмурила глаза – но так было еще хуже – она открыла их и больше не закрывала, каким-то особым женским чутьем поняв, кто находился в самолете…
– «В гости к богу не бывает опозданий…», – Песоцкий рванул струны и отбросил гитару…
А для Левки уже ничто не имело значения – ни сидящий за его спиной инструктор, ни пятерки – по СВЖ и РТС, и только мелькнули мамины руки да зеленые удивленные Викины глаза, её светлые волосы…
…Но я не писатель – я только учусь. Зато хорошо помню, как на следующий день на ступеньках крыльца стояли двое курсантов – Валерка с Толиком. Опустив глаза в землю, молча мяли в руках пилотки, не зная как произнести трудные слова…
Потом я плакала у мамы на плече – горько и долго, а мама тихо говорила:
– Не нужны они тебе, доченька, летчики-то! Хочешь как я – всю молодость в казармах на краю света провести? И чуть что – бежать к аэродрому, узнавать, кто разбился в этот раз?
А тут тот самый однокурсник Игорь – фу-ты ну-ты! – сын начальника военного гарнизона! Представившись Гариком из славного грузинского города Батуми, пристал как банный лист:
– Люблю-люблю – трамвай куплю! – поверила, вышла замуж, и уехала с ним в другой город.
Но вопреки обещаниям «поездка» в его «трамвае» оказался уж больно горькой – ну да это совсем другая история…
***
Чудеса, случавшиеся с мамой были необъяснимы, и от того еще чудеснее.