– В таком костюме только замуж!
– Кто первый позовет, за того и пойду! – соглашалась мама.
– А кто на примете? – любопытничали портнихи.
– Один военный (генерал из Москвы), и один «шофер» (руководитель транспортного управления).
…Забегая вперед, скажу – первым позвал «шофер»…
Она была совсем не требовательной – при случае могла спать на жестком матрасе с маленькой подушкой и позавтракать одной гречневой кашей, запивая пустым чаем. Но, хотя времена были нищенские, красивые вещи любила.
Однажды летом, когда на улице шел проливной дождь, я, собираясь за молоком, крутила в руках старый зонт с поломанной спицей и ворчала:
– Мам, ну ты бы хоть зонтик приличный приобрела!
– Да где же его взять? В магазинах не продаются.
– Как где, – удивилась я, – ты директор, или кто? Идешь на базу и просишь у заведующего складной зонтик и… моток мохера! Берет Ирочке свяжу!
– Да что ты, Витусенька, как-то неудобно …
Но на следующий день мама, переступив через свое «как-то неудобно», все-таки обратилась к управляющему базой и с удивлением прошлась по ее складам – как по пещере Алладина:
– Выбирайте, что хотите, Нина Ивановна! Порадую, чем смогу – вместе же работаем! – завбазой был очень любезен – ведь его план напрямую зависел от поставок маминой фабрики – вышитого постельного белья, полотенец с мережкой, ковров ручной работы и т.д. и т.п.
Вечером на столе лежало все, что мама, как у того классика, «пожелала». Три складных китайских зонтика – всем по штуке; коробка с мотками разноцветного мохера; маленькие трусики с нахальными кружевами по всей попке – Ирочке, ей же немецкая кукла с моргающими небесно-голубыми глазами; расписной платок бабушке Фене и еще всякая мелочь типа жвачки.
С тех пор, несмотря на скудность магазинного ассортимента, проблем с модными вещичками у нас не стало. А мама потихоньку начинала понимать всю силу своего могущества. Хотя это слишком громко сказано, но слово «нет» для нее вскоре существовать перестало. Ей удавалось посодействовать старшему зятю – моему мужу – подняться на новую ступень комсомольской карьерной лестницы – в другом городе, как вы понимаете; устроить в престижное Ставропольское военное училище непутевого сына своей подруги или попасть на новый спектакль Большого театра в Москве. Ирочка, начиная с восьмидесятого года, частенько отдыхала в детском лагере в Болгарии, а мы с сестрой, не стесняясь, требовали сапоги последней модели, путевку в Геленджик или Кисловодск – исполнялось все. Порой ее презенты даже опережали наши желания – больше никогда и никто не делал мне таких подарков.
В конце 60-х годов появились записи Владимира Высоцкого, звучавшие с кассетных магнитофонов и гибких пластинок журнала «Кругозор». Их слушали с упоением, знали наизусть, а доморощенные «барды» подражали, не жалея гитар. На моем магнитофоне эти записи были тоже, и в один воскресный день мама, накрывая к обеду стол, их услышала. Ее возмущению не было предела:
– Что за хрипатый хулиган? Убери немедленно, не могу его слышать! – и я перестала включать эти песни при ней, однако любви своей к Высоцкому не изменила.
Той осенью 1973 года, приехав в Москву, мама сразу направилась в кабинет к министру – порешать производственные вопросы и заодно вручить Восходовские «сувениры». Очаровательные мягкие игрушки понравятся его внукам, красивое постельное белье – жене, а большой ковер ручной работы – бежевого цвета с розами по всему полю придется к месту в министерской спальне.
Но вот насыщенный день подошел к концу и у дверей министерства маму ожидает черная «волга» начальника охраны одного из руководителей государства. Холостой генерал был рад ее приезду и всегда продумывал культурную программу – в этот раз они отправились в театр на Таганке посмотреть новый спектакль с Высоцким в главной роли.
…Невысокий парень в джинсах и грубом свитере сидел на полу пустой сцены и перебирал струны гитары. Увлеченный своим делом он даже не смотрел в зал. Декораций не было совсем, а вместо занавеса – простая рыбацкая сеть. Мама была в недоумении – это что, столичный театр?
– Ты куда меня привел? – спросила она у генерала.
– Смотри! – отвечал тот…
…Зрители входили в зал и рассаживались по местам, не подозревая, что спектакль уже начался. Но вот на погруженной в темноту сцене луч света выхватывает артиста. Пока трудно было уловить, кто это – Высоцкий или Гамлет в современной одежде. Но когда он встал и медленно направился к рампе, зал замер – бессмертная драма Шекспира началась. Высоцкий играл Гамлета, как никто не играл – для его героя, взрывного и честного вопроса «не быть» не существовало – только быть!..