Тогда-то и взяли присматривать за ребенком деревенскую девицу Федосию – невысокую, крепкую. Она поселилась в доме, думали, на время – оказалось – навсегда. А Галя отправилась в далекий путь.
Душа за Ивана и оставленного сынишку болела только до Одессы, до парохода. А потом пришли мысли об Илье – как же он ее нашел? Ведь не зря они с Иваном столько лет оставались в родном городке, отказываясь от хорошей службы – как чего-то ждали. Да чего там «как» – ждали действительно! Ждали и не верили, что Илья пропал без вести – ведь люди находились и после войны. Что же теперь будет с ними со всеми – с ней, с Ильей, Иваном и Володенькой? После долгой разлуки не терпелось увидеть дорогого человека и, даст Бог, выходить его.
Вот долгожданная встреча. Оказалось – Илья потихоньку поправлялся, болезнь отступала. Теперь они не думали ни о чем – ни о своей Родине, ни об этой чужой стране, они просто любили друг друга.
И вот, второго сентября 1927-го года, там, в Америке, родилась моя мама. Ниночка была совсем маленькой, но уже умела улыбаться, держа Илью за палец руки. Большие темные глаза проникали в самую душу, а от вида маленьких ладошек щемило сердце. Но счастье длилось недолго – вскоре пришла весть о тяжелой болезни маленького Володеньки. Материнское сердце разрывалось на части, и наконец, Галя с Ниночкой на руках отправилась в обратный путь, в Павлоград.
Володенька метался в жару, был бледен и худ. Он крепко обнял маму тонкими ручонками, судорожно всхлипнул и заснул, прижавшись к ее груди.
Через месяц сыночек пошел на поправку и Галина с детьми вновь собирается к Илье в Америку. Но уже наступили времена «железного занавеса» – жителям нашей страны запрещено общение с заграничными родственниками, а тем более выезд за границу. И бабушка остается в России с дедушкой Ваней – до лучших времен, как думала она. Тогда-то и пришлось выправить Ниночкину метрику – теперь девочка носила отчество Ивановна и рождена была здесь, в Павлограде.
А на Украине продолжаются репрессии и преследования. Для дедушки Вани с его послужным списком последствия могли быть непредсказуемы – сколько народу сгинуло в те годы! Надо было спасаться, и семья Рожко переезжает на Кавказ. Скорее всего, позвал кто-то из сослуживцев по «Дикой дивизии» – так или иначе – в 1933 году они уже живут в Кисловодске.
Кисловодск, ул. Коммуны, 10, 1933 год
В верхнем ряду посередине – бабушка Галина Илларионовна, крайняя справа – бабушка Феня, во втором ряду второй слева – дедушка Иван Никитич, сидят: слева Володя, вторая справа – Ниночка.
Бабушка работает учителем, потом становится директором детского дома, затем переходит в отдел народного образования и вскоре становится заведующей Городским отделом народного образования. Дедушка – главный энергетик узла связи. Работать приходилось и в горах – тянули электрические линии по всему Кавказу.
«Теберда-Сухуми 1934 год»
Первый слева сидит Иван Никитич Рожко.
Жили «Рожки» дружно, а память об Илье связывала их еще крепче, ведь Ниночка росла его точной копией. Иван считал девочку своей дочерью, звал «мой похожурик» и никогда и не делал различия между детьми. Хотя нет – Ниночку, кажется, любил больше – может, считал, что девочка обделена фактом рождения в другой стране? Они с Галиной свято хранили эту тайну и только верная Фенечка посвящалась во все секреты. По воскресеньям коммунистка Галина Илларионовна, занимающая высокое положение в маленьком курортном городке, тайком посылала ее в церковь – поставить свечку и помолиться за здравие раба божьего Ильи. А сама подолгу стояла у окна, думая про Илью и Ниночку, про свою женскую долю – печальную или счастливую – это с какой стороны посмотреть. Мужей как Иван – заботливых и ласковых – только поискать. Он был красив той мужской красотой, которой года придают особую терпкость. Высокий, худощавый, с темными глазами – от его теплой улыбки становилось радостно даже ей, жизнь которой закончилась, казалось, в той далекой стране, у трапа парохода. Когда взошла на борт с маленькой Ниночкой на руках, а вокруг все тонуло в слезах – они текли по щекам, и унять их было невозможно. С тех пор в ее глазах навсегда поселилась потаенная грусть – ее можно было спрятать, глядя на малышку дочку, на сына, но когда Галя оставалась одна, грусть выплескивалась наружу.
Окончив Институт благородных девиц, она знала несколько иностранных языков, много читала и приучила к этому маму. Как педагог с высшим образованием, понимала – учиться человеку нужно обязательно. Но есть люди, которым непостижимым образом от природы даны некоторые знания – как будто они прожили уже не одну жизнь, получили не одно образование и теперь принесли это в сегодняшний день. Ниночка была именно такой – с самого детства знала, что и кому можно сказать, как повести себя в той или иной ситуации, кому улыбнуться, а кого пожурить – кричать и ссориться девочка просто не умела.