— Ну, она раньше другая была, семь лет прошло, а тогда, нежная, ласковая, внимательная, любящая во все глаза.
Я вспомнил её глаза, припухшие, в толстых очках с прядью седых немытых волос над ними.
— Я сама не понимаю, что он в ней нашёл. Вокруг столько девушек было.
— Говорят так, девочки ищут в своих будущих мужьях папу, а мальчики — маму, — сказал я.
— Ну не знаю, мы с мужем всю жизнь прожили душа в душу, но было конечно, уж больно он был легкомысленный, но не так же.
— А где он сейчас?
— Помер, коронавирус.
— Понятно.
— А Иван куда, к вам возвращается?
— А куда же, — хмыкнула она и с тоской посмотрела в окно.
И вот появился Иван с собакой. Это была среднего роста дворняга черного цвета в наморднике, испуганно озирающаяся кругом. Я спросил Ивана, зачем намордник, мы сейчас подружимся.
— Это для мамы, она боится, — ответил он, запихивая собаку в салон.
Я закрыл заднюю дверь и пошёл оглядеть машину, не оставили ли чего. И тут я увидел детей этой женщины. Они стояли у крыльца, облокотившись кто на что и курили. Три здоровенных толстых бугая. Я почему-то вспомнил фильм Двенадцать стульев. Когда Остап инспектировал приют для старушек и увидел в столовой пятерых бугаёв, усиленно поглощавших капусту.
“ — Новая партия старушек? — спросил Остап
— Это сироты, — ответил Альхен, выжимая плечом инспектора из кухни и исподволь грозя сиротам кулаком.
— Дети Поволжья?”
Мы тронулись. И чем дальше мы отдалялись от дачного посёлка, тем сильней веселел Иван и тем больше мрачнела мама. Ведь всё это и собака ехало к ней домой, а с собаками она как-то не очень ладила, да и собака, совершенно ни чего не понимая, бегала по машине и завывала.
А Иван по дороге, разговаривая со своей бывшей женщиной по громкой связи, острил, а та отвечала ему хриплым смехом. Видимо жизнь у них обоих налаживалась.
— Надо же, — сказала вдруг мама, — а раньше они только матом разговаривали.
Всё возвращается на круги своя!
-