Щеки Трейси пылают, когда она скатывается со стола и, спотыкаясь, идёт к двери за своей одеждой.
Риган подходит ко мне, а Трейси торопливо одевшись, сжимает рукой дверную ручку, но прежде чем выйти из кабинета...
— Ты недостаточно хороша для него, и однажды он проснётся и поймёт, что упустил всё это, — шипит она как змея и проводит рукой по своему телу.
— Вот это вряд ли, — парирует Риган, запихивая в рот жареную картошку.
Я улыбаюсь, когда Трейси выбегает из кабинета, хлопнув дверью. Риган поворачивается, смотрит на меня и моя улыбка меркнет.
— Я никогда не прикасался к ней... Клянусь тебе, Риган. Я люблю тебя и только тебя, — говорю я, обнимая её и целуя.
— Я тоже тебя люблю, — бормочет она и поднимает коричневый бумажный пакет, который держит в руке. — Я принесла нам обед.
Я подвожу её к дивану в своём кабинете и помогаю вытащить еду. Риган рассказывает мне о том, сколько дел успела сделать за сегодня, пока мы едим, и как только мы заканчиваем с гамбургерами, я укладываю её на диван и принимаюсь за свой «десерт».
Глава 8
Риган
Мой первый триместр почти окончен и я надеюсь, что скоро пройдёт моя утренняя тошнота и появившаяся в последние две недели слабость, но больше всего я жду возможности ещё раз взглянуть на нашего с Хейданом малыша на повторном УЗИ.
Кстати о Хейдане… С тех пор как я уволила Трейси, он стал ещё больше любить меня. Думаю, это всё из-за того, что он увидел, я готова ему доверять и отстаивать наши отношения. А иначе и быть не может. Я люблю Хейдана и знаю, что он любит меня. Честно говоря, я никогда не была так счастлива.
Я прилегла на диван в гостиной. Сегодня меня все утро беспокоят судороги и тянущая боль внизу живота. Пожалуй, позвоню доктору и запишусь на приём. Я тянусь за телефоном на кофейном столике и чувствую вдруг хлынувшую горячую влагу между ног. Смотрю на свои серые штаны для йоги, на которых разрастается кровавое пятно.
Нет. Нет, нет, нет, нет, нет!!!
Меня охватывает паника, когда понимаю, что это значит, и слезы градом начинают катиться по щекам. Что же мне делать?
Хейдан!
Схватив телефон, набираю его номер. Идут бесконечные гудки, и звонок переадресуется на голосовую почту. Я пытаюсь снова и снова, но Хейдан не берёт трубку. Значит, он в суде и не может ответить.
Боль и паника нарастают.
Кому же мне ещё позвонить?
Я просматриваю свои контакты, пока не добираюсь до номера мамы Хейдана и нажимаю кнопку вызова. Она отвечает почти мгновенно.
— Риган?!
— Миссис… Лак? — давлюсь я слезами.
— Да, милая. Что случилось?
— Малыш… Кажется, я его потеряла. У… меня кровь… идёт. Вы… можете приехать ко мне?
— Ох, милая. Мы уже в пути.
Она не бросает трубку и разговаривает со мной по телефону, пока они не подъезжают к нашему дому. Отец Хейдана проходит в гостиную и, подхватив меня на руки, несёт к машине. Всю дорогу я пытаюсь дозвониться до Хейдана и он, наконец, отвечает, когда мы подъезжаем к входу больницы.
— Риган? Ты в порядке? Я только что вышел из зала суда и…
— Мы в больнице, — перебиваю его я. — У меня открылось кровотечение…
— Я уже еду, детка. Скоро буду.
Меня вкатывают на кресле внутрь и везут в родильное отделение. Одна медсестра регистрирует меня, другая берёт анализы.
Хейдан врывается в смотровой кабинет, как только они заканчивают. В его глазах застыли страх и паника, и как только мы встречаемся с ним взглядами, я разражаюсь слезами. Хейдан бросается ко мне, обнимает, пока я плачу, и пытается успокоить.
Наконец в кабинет входит доктор.
Хейдан
В смотровой кабинет входит доктор, и я не могу прочитать выражение его лица. Я не уверен, следует ли мне воспринимать это как хороший знак или нет. Если бы мы потеряли ребёнка, разве он не выглядел бы мрачнее?
— Ну, похоже, вы немного испугались.
— Это ещё мягко сказано, — говорю я.
— Мисс Дэй, у вас так называемая «угроза выкидыша». К счастью, вы добрались сюда вовремя, и мы сможем помочь вам, но вы останетесь в больнице, по крайней мере, на ночь, чтобы мы могли присматривать за вами. А потом, когда вы вернётесь домой, вы должны будете соблюдать постельный режим, пока все не придёт в норму. Через минуту медсестра принесёт вам первую дозу лекарства и снотворное. Вы должны отдохнуть, а я вернусь к вам позже.
Он уходит, и через минуту входит медсестра с водой и бумажным стаканчиком с двумя таблетками. Она протягивает всё это Риган, и моя девочка, приподнявшись, принимает лекарство, и ложится обратно. Она выглядит измученной, и я знаю, что стресс от всей этой ситуации не помогает ей и нашему ребёнку.
Я глажу Риган по волосам, пока она не закрывает глаза.
— Одна из таблеток – снотворное, так что она сможет немного отдохнуть.
Я подтаскиваю стул к больничной кровати и беру Риган за руку. Вскоре дыхание любимой выравнивается, и она засыпает.
— Сынок, давай мы привезём тебе сменную одежду и что-нибудь поесть для тебя и Риган? — предлагает мне мама.
Я просто киваю, глядя, как моя девочка спит. Мама подходит и обнимает меня.
— С ней все будет хорошо. Они оба будут в порядке. Я знаю это.
Отец хлопает меня по плечу, и они оба уходят, обещая скоро вернуться.
Я сижу рядом с кроватью и смотрю, как спит Риган, прокручивая в голове все, что произошло сегодня. Я посылаю сообщение своему новому помощнику (кстати, мужчине), чтобы он освободил моё расписание на ближайшие пару дней. Мне нужно быть рядом со своей девочкой, а всё остальное подождёт.