ы, философ мой, не учитываешь инерцию в мышлении людей. Да и поначалу такое бельё было доступно только тонкой прослойке аристократов. А пока всё добралось массово до народа, то и первая мировая уже кончилась, – говорит вроде серьезно, а глазами смеется.
– Ладно, хвались дальше, – поощрил её.
– Да все остальные покупки всё как-то больше по хозяйству. Иголки-нитки. Ножницы. Напёрстки. Мыло туалетное и хозяйственное. Полотенчики вот попались симпатичные. Я тебе с котёнком взяла, – улыбается, и внимательно смотрит на мою реакцию.
– С котёнком, так с котёнком. Мне всё равно, чем утираться, лишь бы кожа при этом не слазила, – ответил, как можно более равнодушно. Ибо не фиг устраивать мне такие дешёвые провокации.
– Не все такие нетребовательные, как ты, – покачала головой Ингеборге.
Мы посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись.
– Ладно, выкладывай всё, я же чую, что у тебя что-то ещё есть. И это что-то серьёзное, в отличие от котёнков на полотенцах.
– Да, есть, – согласилась она, – Я разорилась на ещё один комплект униформы для всего отряда. Не ходить же нам в грязном, если запачкаемся. А в дороге постирать не всегда удастся.
– И что приобрела?
– Приобрела неплохо. Новый американский цифровой камуфляж. Такой... Весь в точках. Цвет – пустыня, как в Афганистане носят.
– Ты точно нас разорила. Навскидку цену не скажу, но это для нас слишком дорого.
– Смотря где покупать, милый, – широко так улыбается, счастливо, – Мне тут, по случаю достался кусочек того, чего почти не бывает. Я нарвалась тут в одной лавке на брак, который продавали, как ветошь и по цене ветоши. А всего-то там штанины одна длинней другой. Иногда рукав также длиннее. А всё остальное так же хорошо, как и на тех тряпках, которые прошли отбор в армии на качество. Покопавшись, я на всех наших подходящие комплекты нашла. И не тратила тысячу, как ты за БэУ в патруле, а всего тридцать восемь экю. За всё. На вес. Вот признай, я – хорошая хозяйка?
И подставила щёку для поцелуя.
– Ты классный баталёр для нашего отряда. Я в тебе не ошибся, – и поцеловал туда, куда было указано, – Кепки там тоже из брака?
– Кепи не было. Но я нашла хорошие черные береты. Фетровые, – и тут же спросила, – У вас же на флоте черные носят?
– Солдаты морской пехоты носят черные береты, – ответил, – А мы – матросы, носили бескозырки. С ленточками.
– И что у тебя было написано на ленточке?
– Северный флот, – ответил гордо.
А что? Я до сих пор горжусь тем, что служил на флоте. И искренне считаю, что служба воспитывает в юнце мужчину. Моя бы власть, я бы тех, кто в армии не служил, просто не допускал бы до гражданской государственной службы, связанной с властными полномочиями. Ни по назначению, ни по выборам. А то насмотрелся я на таких кандидатов в народные избранники. Ничего нет за душой, кроме денег. Да и те ворованные.
– Ты, наверное, был очень красивый в морской форме, – предположила Ингеборге.
– Не знаю, не разглядывал себя. Хотя ещё Кузьма Прутков писал, что “если хочешь быть красивым – поступай в гусары”.
– Гусары... Ооооо... – Ингеборге закатила глаза, – Обожаю!
– Если отряд сохраниться, то мы потом сможем пошить всем венгерки, как парадную форму. С золотыми шнурами. И лосины всем в обтяжку. Красного цвета. Красота!
– И кивер с султаном. Пушистым и длинным. Вот таким... – Ингеборге показала где-то сантиметров сорок.
– Зачем таким длинным? – удивился.
– А чтобы не понравившихся кавалеров отшивать. Типа сравни по длине, и отваливай. На меньшее мы не размениваемся, – и смеется заливисто, практически хохочет.
Отсмеявшись сказала заботливо.
– Ты примерь свой комплект, вдруг ещё ушивать придётся. Я же всё на глазок делала.
– Где? – я обернулся вокруг.
– Бери – надевай. Да нет, не там – это мой. Твой, вот, на кресле лежит. Нам я уже ушила по комплекту, а девчата сами себя обслужат. Не маленькие.
На кресле были аккуратно сложены куртка, тактические шаровары и майка. Всё в разноцветную крапочку серо-зелёных тонов.
– Ты заслужила ещё один поцелуй, – сказал я, рассматривая униформу.
– Заслужила – плати, – с готовностью подхватила Ингеборге.
Новая Земля. Территория Ордена, База по приёму переселенцев и грузов “Северная Америка”.
22 год, 25 число 5 месяца, четверг, 24:01
Когда мы, наконец, закончили целоваться и выползли поужинать в “Марио”, то там гремела музыка, и народ вовсю отплясывал между столиков, совсем, как в советском кабаке времён моего детства. Под живой оркестр. Причем не электронный, а джазовый. Впрочем, профессиональным я бы этот музыкальный коллектив не назвал. Саксофонист вообще играл на уровне Била Клинтона.
Впрочем, тут я понял, зачем Ингеборге ещё в номере капризно заставила меня цивильно одеться в мой московский прикид от “Брионии”, который утром заставила взять с собой. Тут все были одеты, как положено правилами в хорошем нью-йоркском ресторане. Разве что галстук не обязывали одевать на “фейсе”. И как только она об этом догадалась?
Даже орденские служащие, как оказалось, были в смокингах и вечерних платьях. Вели, так сказать, светскую жизнь.
Сама Ингеборге тоже облачилась в маленькое черное платье от “Версаче”, чем поразила меня до глубины души. Она и так была красотка, а тут уж...
Прямо слов нет.
И глаз не оторвать.
Моя откровенная реакция на этот наряд сделала её счастливой ещё в номере. А меня в ресторане, когда все глазели только на неё, а она танцевала только со мной.
Как тут было не заказать шампанского?
Новая Земля. Территория Ордена, База по приёму переселенцев и грузов “Северная Америка”.
22 год, 25 число 5 месяца, четверг, 29:67.
После праздника, расчесывая волосы на ночь, Ингеборге неожиданно спросила.
– Жора, а у тебя дети есть?
– По-моему, нет, – буркнул я из-под подушки.
Не люблю такие вопросы.
– А не по твоему? – продолжала приставать литовка.
– Наверное, есть, где-нибудь, – отмахнулся, – Но мне об этом не сообщали.
– Ты не хочешь иметь детей? Это принцип? – вопросительные нотки девушки стали требовательными.
Я обернулся и честно ответил.
– Просто пока не с кем было хотеть.
– А у меня дочка родилась мертвой, – неожиданно призналась Ингеборге.
Она замолчала. В номере зависла тревожная тишина, но вскоре она сама её развеяла словами с горьким вкусом.
– И тут же закончилась любовь у моего банкира. Давно это было. В Литве ещё. Четыре года назад. В другой жизни.
Она снова ненадолго замолкла.
– Действительно, в совсем другой жизни.
День пятый
Новая земля. Территория Ордена, База по приёму переселенцев и грузов “Северная Америка”.
22 год, 26 число 5 месяца, пятница, 8:16
После вчерашнего загула завтрак в бигмачной с непритязательным названием “Dinner” соседнего мотеля “Голубой лёд” поразил меня внезапной непритязательностью самой Ингеборге, выбравшей себе жареную картошку с кетчупом и филе-о-фиш.
Вот и пойми этих женщин.
“Диннер” был аналогом “Макдональдса”, только не московских его ресторанов, а типичных американских забегаловок с красными виниловыми сидениями и белыми пластиковыми столами, сгруппированными в этакие купе на шесть человек. И длинной стойкой с поварами, работающими при вас же.
На этот раз Фред был с нами, и, не сказав нам ничего, кроме “доброго утра”, увлеченно намазывая джем на тосты.
Мы с Ингеборге были одеты уже в американскую “цифру”, с черными беретами, фасонисто заправленными под левый погон.
На черные береты Инга утром прикрепила оригинальные серебряные кокарды в виде геральдического французского щита, наложенного на перекрещенные якоря с тросами. На верхней перекладине щита лежал горящий факел. Огонь факела был сделан золотым. На моем щитке косыми полосами шёл российский триколор, на её – литовский.
– Я для всех такие сделала, – призналась Ингеборге в очередной растрате, когда прицепляла на мой берет кокарду, – Очень символично получилось.
– А щитки у всех разные? – мне был интересен выверт её мысли.
– Нет, только у меня, Синевич и Лупу. У остальных – российские цвета.
Вот так вот. Фиксация развала СССР на символическом уровне в пределах одного гарема.
– А факел сверху что означает?
– Название нашего отряда, глупый, – широко улыбнулась девушка.
– Весьма символично, – согласился я, усмехаясь, – Когда ты только это успела?
– Вчера заказала, – поведала Ингеборге об этом, как о чём-то обыденном, – Местный ювелир их всю ночь клепал. Он так был доволен этим заказом, ты не поверишь. Мне показалось, что он тут больше ломбард держит, чем мастерскую. А мастер он хороший.
Новая Земля. Территория Ордена, База по приему переселенцев и грузов “Северная Америка”.
22 год, 26 число 5 месяца, пятница, 9:00
К девяти часам устроившись в колонну конвоя до Порто-Франко, и, распаковав на КПП своё оружие, мы наконец-то тронулись, сопровождаемые двумя патрульными “хамви” с крупнокалиберными пулемётами. Всего в колонне были не больше двух десятков машин.
В этот раз Ингеборге держала под рукой, постоянно поглаживая, свой “ругер”. На сидении, в пределах досягаемости другой руки, рядом с тючком униформы, лежал подсумок с пятью магазинами, туго набитыми патронами. Мы с Фредом было вооружены п