зные бывают случаи. Англичане те же несколько золотых соверенов своим разведчикам в пояс зашивают с той же целью.
Решение сиюминутных наших проблем зазвенело в голове радостными колокольчиками. Текущие вопросы теперь решаемы, а дальше будем посмотреть, как говорят в Одессе.
Снова заскочил в автобус, забыв про курево.
Встал в проходе и заявил.
– Значит так, девчата, – и видя, что не все повернулись ко мне, добавил, – Все внимание сюда!
Убедившись, что все смотрят на меня, заявил.
– Главное, для нас сейчас что?
Вопрос был сугубо риторический, поэтому не дожидаясь ответов продолжил.
– Информация! А у нас в наличии только недостаток информации. Вернее, всё, что мы знаем об этой дыре, в которой оказались, мы слышали только от одной стороны. От служащих этого пресловутого Ордена. Причем только от Иммиграционного отдела. Значит, наши знания об окружающих нас реалиях однобоки, искажены и не достоверны. Но если информации не хватает, то её надо добывать. И принимать решение только на основе более полного объема сведений. Кто у нас годится в шпионы?
– А я пойду, – сказала Ингеборге. – Мне тот охранник, который нас встречал, глазки усиленно строил. Думаю, я его быстро раскручу на любые сведения. Даже без секса, – довольно усмехнулась.
– А почему без секса? – что-то я в последнее время начал сильно тупить. Больше чем обычно. Выспаться надо.
– Ну, как же иначе, мой господин, – переливчато рассмеялась литовка, – Я теперь твоя старшая жена, и обязана быть тебе верной. Даже выполняя задание в тылу врага, – и уже откровенно хохочет.
Остальные “пионерки” тоже довольно заржали. Палец им, что ли показать? Клоуна нашли.
– А вы не боитесь того, что это я вам тут изменять буду?
Ответом мне был совсем не смех, даже не ржание, а какие-то утробные стоны и всхлипы. Как говорит Ругин: “Пацсталом”. Наконец-то мне, сегодня, шутка юмора удалась.
Новая земля. Территория Ордена, База по приёму переселенцев и грузов “Россия и Восточная Европа”.
22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 10:55
В иммиграционном отделе никого не было. Только Оксана, откровенно скучая на дужерстве, раскладывала на компьютере пасьянс.
Услышав мои шаги, она подняла голову и на автомате сказала.
– Чем могу вам помочь?
Потом, рассмотрев меня, смутилась, промямлив
– А... Это опять вы, – сказала она равнодушно, – Надумали оформляться?
– Да, это опять я. Только у меня другая проблема. Оксана, милая, не подскажете, где я могу достать какой-нибудь еды? У меня девочки голодные.
Оксана нахмурила лобик.
– Магазин орденского снабжения ещё закрыт. Он открывается в обед. В орденскую столовую вас не пустят. Разве, что в баре у Арама.
– А где это?
– Вот сейчас, выйдя отсюда, – она показала на стеклянную дверь, – Вы попадёте в гостевую зону Базы. Пойдете налево до железнодорожной станции. А там, у фонтана, увидите вывеску “Бар “Рогач”. Хозяин его добрый человек. Думаю, он вам сможет помочь.
И снова вернулась к прерванному занятию – раскладывать компьютерный пасьянс.
Я постоял ещё немного, ожидая дальнейших инструкций, но Оксана на меня внимания больше не обращала. Плюнул на неё (мысленно, конечно) и вышел на улицу и оказался в сказочном городе, сделанном из “Лего”. Двухэтажные домики были сложены из разноцветных глазированных кирпичей серо-сине-зеленой гаммы. Окна были закрыты белыми жалюзи от местного злого солнца. Выглядело это очень симпатично, и даже празднично. Над витринами первых этажей были натянуты маркизы из полосатого брезента. Прямо страна Оз. Я даже поискал глазами: где тут дорога из желтого кирпича? Но под ногами была серая брусчатка, причём не бетонная, а каменная, как на Красной площади в Москве, уложенная с наклоном к центру улицы, по которой шел водосток с периодическими ливневыми решётками из черного чугуна.
Чудны дела твои, Господи.
По пути на этой короткой улице мне попались парикмахерская, маникюрный салон, ремонт обуви, почта, ателье портного и ремонт телевизоров. Потом петь упёрся в Т-образный перекресток.
Слева доносились характерные звуки сцепок железнодорожных вагонов.
Направо была видна круглая площадь с фонтаном, через небольшой переулок.
Слева от фонтана сразу увидел большую вертикальную вывеску на двух языках: “Hotel. Гостиница”. Невдалеке от неё, над первым этажом, нависал огромный череп какого-то ископаемого чудища, весь истыканный рогами нехилого размера. Сам череп легко перекрывал дверной проем с вывеской “Бар “Рогач”.
Несколько столиков под тентом на импровизированной веранде возле бара были пусты.
Я потянул на себя дверь из тонированного стекла и оказался внутри помещения, в полумраке.
В баре, на мое счастье, работал кондиционер, а то местная жара уже порядком стала доставать. Но это тоже палка о двух концах: и хорошо, и плохо одновременно. Если не считать опасностью “болезнь легионеров”, то поведение типа моего сегодня, если вот так постоянно скакать из жары под кондейник и обратно, то запросто схлопочешь тривиальную простуду на ровном месте. Вот радости-то будет моему гарему. Полные штаны. Да и, захлебываясь соплями, очень сложно права качать. А у меня в ближайшей перспективе ещё второй раунд боданий с этой мисс Майлз.
Внутри бара, за стойкой, никого не было. Бар был пуст.
Ни посетителей.
Ни бармена.
Ни официанток.
Ни охранника.
Вообще никого.
Оглядевшись, увидел прикрепленный к стойке небольшой бронзовый колокольчик, механический, с пуговкой. Винтаж, однако. Постучал по пуговке. Раздался звук, похожий на велосипедный звонок.
– Чем я могу вам помочь, – тут же донеслось по-английски из-за спины.
Я оглянулся.
На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял невысокий толстяк характерной армянской внешности, одетый в бежевые полотняные штаны и попугайской расцветки гавайку навыпуск.
– Вы Арам? – спросил я по-английски.
– С утра, кажется, ещё был им, – ответил он на вполне хорошем английском, усмехнувшись толстыми губами.
– Тогда именно вы мне и нужны.
– Арам всем нужен, когда хочется вкусно покушать, – он сделал рукой волнообразное движение, – Да вы не стойте тут, как памятник работы Церетели. Присаживайтесь за любой столик, я сейчас принесу холодного пива, и мы обсудим ваши проблемы.
– А можно мне, вместо пива, горячего зеленого чая, если вас не затруднит, конечно.
В такую жару горячий зеленый чай самое то, чтобы не простыть, от холодного пива же запросто можно и ангину заработать. Бывало раньше. Да и жажду зеленый чай утоляет лучше. Проверено.
– Желание клиента – закон для ресторатора, – радушно улыбнулся мне Арам, заходя за стойку.
Там он открыл незамеченную мною ранее дверь и, зайдя в неё наполовину, крикнул куда-то в глубины по-русски.
– Агнешка, сделай зеленый чай из староземельного пакетика, ара. Клиент ждет. И это... Сиротскую чашку.
Повернувшись к стойке, стал наливать себе темное пиво в полулитровый конический стакан из стационарного медного соска с ручкой. Медяха блестела, как на паруснике.
– Зря вы от пива отказываетесь, оно хоть и местное, но намного лучше того, которым я торговал в Питере. Его тут немцы варят в Нойсхавене. Развозят в деревянных бочонках по всем Базам раз в неделю. Иногда даже не хватает. Хорошее пиво.
С этим пассажем он сел за стол напротив меня, поставив свой запотевший стакан на кружок, вырезанный из какого-то большого древесного листа, напоминавший пальмовый.
– Простите, Арам, я не представился, – сказал я уже по-русски, – Меня зовут Георгий Волынский. Мне к вам обратиться порекомендовала Оксана из Иммиграционной службы. Я сегодня из Москвы оказался тут очень странным случаем. Да, кстати, а почему мне положена именно “сиротская чашка” чая?
– Хооо... – довольный Арам закатил глаза, – Это большой сюрприз. Сами увидите. Только для дорогих гостей. Не буду я его предварять. Вы один сюда прибыли?
– В том-то и дело, что нет. Со мной ещё чертова дюжина девчат мал-мала-меньше.
– Совсем дети, да? – Арам сочувственно склонил голову к левому плечу.
– Почти. Хотя по сравнению с детьми у них уже сиськи выросли, а умишка убавилось. Наверное, оттягивают. А возрастом: от семнадцати до двадцати двух. Ну, нам, как дети, – подмигнул я Араму.
Арам вежливо посмеялся. Мдя, шутка юмора мне опять не удалась. Как бы ещё не обиделся. Вот прикол будет.
Но тут высокая белобрысая женщина принесла здоровую, грамм на шестьсот-семьсот чашку чая, сахарницу и сухарики с изюмом. Судя по аромату в чашке было что-то с Тайваня, типа у-луна.
Сказав мне “Приятного аппетита”, она мышкой порскнула обратно на кухню. Но создавшуюся неловкую атмосферу она разрядила.
Так, понятно, почему чашка “сиротская”. Потому, что очень большая.
Прихлебывая чай, я честно рассказал Араму все наши приключения, начиная с подготовки к этой чертовой корпоративной вечеринки для олигархов, и кончая скандалом с Майлз.
Арам оказался очень хорошим слушателем. Внимательным. Где требовалось, вставлял поощрительные междометия. Где надо делал круглые глаза и всплескивал толстыми руками, поросшими жестким черным волосом. Просто идеальный собеседник.
Напоследок я задал, с надеждой, свой главный вопрос.
– Как отсюда можно вернут