однообразно. И тут да здравствует “Мосфильм”, где стараниями Карена Шахназарова практические всё есть в больших количествах, и всё продается-покупается. А что не покупается, так свободно арендуется. Были б деньги.
Но, слава Богу, и это уже позади, а впереди целый вечер халявного оттяга от трудов праведных, с пойлом дорогущим, осетрами-рябчиками и ночевкой в шикарном корпоративном поместье.
Тут бы возликовать, но, по правде, как на духу, мне уже ничего не хотелось. Устал я.
И насчет баб... После такого конкурса я их видеть уже не могу. А тем более местных, сибнедровских офисных лядей, и даром не надо. Как и этого автобуса элитных путан, которых сейчас везу на случку с элитой российского бизнеса. У меня сейчас всё, как у того мужика из анекдота, который всю ночь просидел в шкафу у жены директора парфюмерной фабрики, а под утро вывалился из мебели, под ноги её мужа, слёзно умоляя того дать говна понюхать.
Мне бы сейчас просто поспать минуток шестьсот. Было бы в самый раз.
А все бабы потом, когда отдохну...
Куда они денутся?
Ночевка за городом нарисовалась обязательной – хрен сотрешь, так что свою машину пришлось оставить в гараже и сопровождать эскорт автобусом. А так хотелось перед сибнедровским директором по маркетингу похвастать новенькой – три недели, как из салона, Audi-S4 Sport. Пять горшков с турбиной в ряд. Аж, 220 кобыл в двух литрах.
До этого у меня была восемнадцатилетняя “двухсотка” в 44-м кузове, но Ругин & Ko мне всю плешь проели, что “я уже выпадаю” и прочее бла-бла-бла с понтами. А мне она нравилось. Ещё пяток лет покаталась бы на ней вполне в своё удовольствие. И ремонт дешевый – “разборки” на каждом шагу.
Новая-то машина даже по салону мне не очень: тесновата в плечах, типа “бочки”. Но в подхвате, не хуже “двухсотки”: с места до сотни кэмэ за семь секунд, до шестидесяти – за три. Любого “мерина”, даже расточенную “целку” с семи литрами дури, делаю, как стоячего.
Но, увы, прав Ругин, в сегодняшней Москве, в этом Дефолт-сити, надо реально внешне соответствовать своему социальному слою, хочешь ты этого или не хочешь, если только ты не признанный этим слоем оригинал. Ну, типа, как Ходорковский, который в его лучший сезон выпендривался дешевыми электронными часами. И, чтобы мне из тусовки не выделяться, пришлось расстаться с любимой старушкой из-за пустых понтов, и войти в серьезные траты. Понты нынче дороже денег.
Обратно в Москву Ругин обещал меня отправить машиной из своей конторы, когда вечеринка закончится.
А закончиться она может вполне дня через два-три и даже через неделю.
И даже не в Москве.
Бывали такие прецеденты с “капитанами российского бизнеса”.
В принципе я мог бы туда и не ехать сам, но деньги надо забирать не, когда это тебе удобно, а когда тебе их дают. Иначе, возможны варианты...
Наконец-то наш автобус вырвался из забитой транспортом Москвы, почти, что в график, и стал довольно резво пожирать асфальт на широкой “Новой Риге”.
Уфффф...
Всё.
Можно расслабиться и покурить. А заодно представиться читателю. Часть имею, Георгий Дмитриевич Волынский, креативный директор рекламного и пиаровского агентства “АйвиЛи”, выпускник философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, кандидат политических наук, почти тридцать пять лет, беспартийный принципиально. Холост по тем же соображениям. Детей, о которых бы знал, не имею.
Срочную отслужил ещё в прошлом веке, в последние годы СССР, честные два года в разведке Северного флота. Звучит громко, а на самом деле, сидел в подземном бункере под Мурманском и слушал разговоры американских летчиков с авианосцев в Средиземном море, вычисляя, кто куда перевелся, и кто у кого какой новый начальник образовался. Наше дело было такую информацию вовремя записать, а обрабатывали её потом высоколобые капитаны высоких рангов, аналитики. Зато там всё у нас было, по Окуджаве: “Ах, если б вам служить на суше, да только б ленточки носить”... Ленточки-то носили, только хвастаться ими было не перед кем в глухой Хибинской тундре. Только на дембель и покрасовался ими перед женским полом... Пока домой не доехал.
Зато нынче упакован и весь в шоколаде.
И все бабы мои.
Про машину мою вы знаете – уже хвастал. Квартира у меня тоже есть, небольшая, всего двухкомнатная, на задних флигелях сталинской высотки на набережной Шевченко. Это где с фасада гостиница “Украина”. Комнатки так себе. Зато потолки 3,60 метра. Кухня 14 квадратов. А прихожая, так совсем все 32 метра. Хоть каток заливай. Ну и сан-сран-узел, хоть и совмещенный, но по площади больше, чем меньшая из комнат. Такие вот сталинские извращения. Но мне, лично, они нравится.
В квартиру эту я весьма удачно вложился в “год дефолта”, когда всё в Москве в одночасье резко подешевело. Всё, кроме заморских зеленых бумажек с провинциальным дизайном. Зато теперь эта квартирка стоит, даже опасаюсь сумму озвучивать. Всё равно не поверите. А рынок всё растёт.
Но вот на хороший, настоящий евроремонт постоянно тупо не хватало денег. Его же по частям не сделать. А в жизни, как всегда, то одно, то другое, то машину купил. Не молдаван же звать, как некоторые, не будем показывать пальцами. Привезут из-за кордона супер-пупер материалы и оборудование за деньги нереальные, а монтировать всё это нанимают безграмотных таджиков. Ну, и где логика? А логики никакой – одна жадность на профессионала лишнюю копейку потратить.
Но вот теперь, после этого корпоратива, надеюсь, хватит мне на всё. Если доложить...
В пиаре тружусь со студенческих времен, (разве что пару раз, из интереса, в экспедиции съездил: один раз с геологами на Алтай, в другой – с археологами “писистрат” пил на Тамани), за плечами убедительное резюме в восемнадцать предвыборных компаний, не считая проектов информационного обеспечения рейдерских захватов “заводов, газет, пароходов” одними олигархами у других таких же. И прочей мелочи типа проектов по наймингу, брендингу и репутационному менеджменту. Иногда и чисто рекламный проект пробегал. Но это реже.
Увлекаюсь... Да ничем я не увлекаюсь, даже компьютерными играми, меня работа так развлекает, что уже ни на что, кроме баб и не тянет.
Как пропилил наш автобус с полста километров от МКАД, свернули в реденький соснячок, разделенный качественной бетонкой.
Рыжевато-блондинистый водила татарин напевал что-то себе под нос тягучее, неразборчиво-мусульманское. И ему абсолютно не мешал надрывающийся по радио неизвестный мне фольклорный хор, который всё рекламировал, что “лучше нету того свету”... Ага, ага... Особенно, “когда яблони в цвету”.
Путаны, дисциплинировано молчащие всю дорогу, как только свернули с трассы, хором защебетали на своем птичьем языке, и, достав пудреницы из объёмных косметичек, в очередной раз стали подправлять свой товарный вид.
Мне делать было нечего.
Девчат, хотя и обалденно красивых, на вторые сутки рассматривать уже надоело. Точнее – приелось. Стал оглядываться, а что у нас вокруг автобуса? Но и там кроме обычного среднерусского лесочка по обочинам ничего интересного не было.
С большим удовольствием я бы ещё покемарил, но вскоре, после очередного поворота, показался крашеный зелёной краской дощатый забор в два человеческих роста и капитальная проходная красного кирпича у железных ворот. Зелёных же.
Российская Федерация. Подмосковное имение корпорации “Сибнедра”.
22 июня 2005 года, 16:01
Автобус встал, прошипев тормозами, дверь открылась, и я со списком путан, простите, “промо-гёлз” выскочил наружу.
Из проходной, в окружении пятка невозмутимых охранников, вывалился, сложившийся пополам от смеха, встречавший меня директор по маркетингу всея “Сибнедр” Владимир Владимирович Ругин. Здоровенный высокий – под два метра, блондинистый детина, бывший боевой пловец Черноморского флота. На этом мы с ним и сошлись в нашей тусовке – оба мореманы в прошлом, и среди бывших гэбэшников и чикагских мальчиков смотрелись поначалу белыми воронами. Мы же с ним с пехоты поднялись. Оба специально профессии не обучались. Да и не было где ей обучаться – первый факультет общественных связей в России только в 2002 году появился. И МБА мы с ним не получали, по той причине, что сами преподавали там время от времени. И я, и он были людьми, которые сами себя сделали. Без волосатых лап в бекграунде.
– Ой, не могу, – отсмеявшись, всхлипнул Ругин, вытирая слезы, вытягиваясь в свой почти двухметровый рост. – Я стоню! Пацталом! Жорик, ты как всегда в своем репертуаре. Нет, ну ржунемогу... Блядей на школьном автобусе привез.
– Вованя, я рад, что тебе понравилось, – улыбнулся я, как можно шире, радуясь тому, что шутка юмора прошла в кассу.
Автобус действительно был шикарный. Весь в перчаточной бордовой коже, полированном хроме, бежевом шелке, с биосортиром, кофемашиной, холодильником и напрочь затонированными стеклами...
Но это изнутри.
Снаружи же это был самый тривиальный “носатый” КАВЗ 39766 на шасси полноприводного нижегородского грузовика “Садко”, крашеный в ярко-желтый цвет с надписями спереди и сзади “Острожно, дети!”, а по бортам весёленькими смешариками было нарисовано “School bus”. Ну, какой уж был, автобус, такой и нанял вместе с водилой в одной элитной подмосковной гимназии. Мне же именно зримый школьный транспорт надо было аренд