JHP
в снаряжении +P, как гласила этикетка. К ним сержант добавил приспособления для чистки пистолета. Видимо на сдачу. Хотя, грех жаловаться, богатый набор, даже с бронзовыми щетками для чистки ствола. Все равно пришлось бы покупать. – Я подумал, сэр, что вам больше всего подойдут тупоголовые пули. Вам же не стрелять ими в запредельную даль. А у этих отличное останавливающее действие. Гильзы латунные. Их можно самому переснаряжать. Кстати, вы запасные магазины брать не будете? – А они разве в комплект к пистолету не положены? – Нет, сэр, это же трофей. Как взяли, так и продаём. Я бы вам посоветовал взять тройные почи, из нейлона, на пояс и к ним три магазина в запас. – Давай, – согласился я. Раз пошла такая пьянка – режь последний огурец. За время нашей занимательной беседы “подосиновики” полностью отерли от пушечного сала одну винтовку и всем своим видом выражали готовность её демонстрировать. Ждали только отмашки от сержанта. Дональд, не вставая, взял у них винтовку в руки, раздвинул металлический приклад, который у неё складывался, вопреки мировой традиции, вправо. – Как видите, сэр, приклад раскрывается одним движением. В бою это не последнее дело, – в руках огромного Дональда винтовка смотрелась как детская игрушка, – Карабин этот является клоном боевой винтовки Ругер Мини Эс-Эр пятьсот пятьдесят шесть, с режимами огня одиночными выстрелами, по три патрона и непрерывной очередью. Полностью изготовлена из нержавеющей стали. Все детали массивные, с большим запасом прочности. Это вам не эМ-шестнадцать, которая наполовину из алюминия. На этот карабин очень быстро и просто крепится любая оптика, в том числе и ночные прицелы, а детали крепежа поставляются в комплекте с карабином. Кстати, можно их поставить и по-русски, сбоку, если вам так удобнее. После больной доработки. Карабин очень прост и в разборке и в обслуживании. Надежен. Надёжнее, разве что, “калашников” русской или немецкой сборки. В этой модели ствол более массивный, чем было ранее, и этим убран основной недостаток карабина Ругера – быстрое перегревание ствола при стрельбе непрерывными очередями. Особо подчеркну, что именно эта модель специально разрабатывалась и изготовлялась малой серией по заказу Правительства, чтобы заменить ею у полярных экспедиций “калашниковы” производства фирмы “Арсенал”. Поэтому и русский калибр, так как полярный воздух плотнее и двести двадцать третий калибр ведет себя в нем, мягко скажем, непредсказуемо. И цевьё деревянное, а не пластик, по той же причине – эксплуатация при низких температурах. Без отказов работает в режиме от минус пятидесяти до плюс пятидесяти градусов по Цельсию. Но полярники почему-то наотрез отказались, менять оружие, даже не посмотрев на него. Вот так они и попали к нам, СЮДА, всей партией. А теперь к вам. Владейте. Пусть эти карабины принесут вам удачу. Новее этой партии нет ничего в этом зале. Мануал лежит в ящике в количестве, соответствующем хранящимся стволам. Я всё сказал. Я взял у него карабин в свои руки, приложился к плечу. Мне показалось удобно. Прицельные приспособления были хорошо различимыми. Дернул затвор. Нажал на спуск. Спуск оказался мягким, а щелчок бойка – сочным. Положив карабин на изгиб локтя, я посмотрел на Ингеборге. Она всё поняла в лёт, молча расстегнула сумочку и достала толстую пачку экю, перетянутую резинкой. После того, как с формальностями было покончено, и шесть тысяч шестьсот семьдесят восемь экю перешли из наших рук в нутро звенящей кассы, я предложил сержанту. – Дональд, по русской традиции такую сделку надо обязательно обмыть. Я приглашаю вас на стаканчик виски. – Простите, сэр, но если бы я принимал все приглашения по таким сделкам, то непременно бы уже помер от алкоголизма, – он усмехнулся, покачав головой, – Кстати, патроны к длинностволу продаются в соседнем зале. Вы же всё равно будете их где-то покупать. Почему бы не здесь? Я махнул на всё рукой и подарил Дональду последнюю вещь, которая связывала меня со Старым Миром – небольшую фляжку из нержавейки на четверть литра, какие любят продавать иностранцам на Старом Арбате. Сам я её не покупал – подарили девочки в агентстве на 23-е февраля. Но не в том суть. Главное она была именно специфически сувенирной. На её внешнюю, выпуклую, сторону была пришпандорена кокарда советского рядового солдата – красная звезда в окружении лавровых листьев. Та самая, “сижу в кустах и жду героя”. Во фляжке ещё оставалось около ста грамм вискарика, который мы с Лупу до конца не осилили. – Дональд, мы всё же обмоем эту сделку, – сказал я несколько торжественно, – Только порознь. Я прямо сейчас, как выйду отсюда. Ты, когда сможешь, из этой фляжки. Прими на память. Он вял флягу в руку. Встряхнул. Поднял на меня удивленные глаза. – Спасибо, сэр, я очень тронут вашим вниманием. Я такие уже видел. Некоторые мои знакомые привозили из Москвы русские армейские фляги. Ещё там, на Старой Земле. Тут я чуть не хрюкнул, представив, что сказали бы об этом в нашей армии, а Дональд продолжал. – Но никогда не думал, что такая фляга будет принадлежать мне. Ещё раз благодарю вас от всей души. Тут он, не вставая, протянул мне руку. Я её крепко пожал. – Ещё раз извините, сэр, что я не встаю. Я бы с радостью, но эта чертова коляска не дает, – он улыбнулся виновато и постучал по ручке инвалидной коляски, которую мы раньше не замечали из-за высокой стойки, – Удачи вам, сэр, и вам удачи, мисс. Вы, наверное, самая красивая женщина, которую я только видел. Эх, где мои двадцать лет и где мои ноги? Прощайте. Новая Земля. Территория Ордена, База по приёму переселенцев и грузов “Северная Америка”. 22 год, 25 число 5 месяца, четверг, 15:45 Обедали в ресторане с ностальгическим для меня названием “Марио”. Без Фреда. Вкусно обедали. С разнообразной антипастой и “карбонаре” в качестве основного блюда. Даже винишка, легкого белого “шардене” из староземельной Калифорнии, по бокальчику приняли за трапезой. Обмыли карабинчики. И всё это залакировали приличным кофе по-восточному из аккуратных белых чашечках. Фарфоровых! Цивилизованное место. И сервис ненавязчив, хотя и предупредителен. Нам понравилось, хотя до готовки братьев-физиков местным поварам было очень далеко. На хорошем ресторане категорически настояла Ингеборге, заявив, что у неё сегодня праздник, и она не собирается его омрачать очередной бигмачной. Кстати, по этому же поводу, она сняла для нас в четырехэтажной гостинице люксовый сюит – студию на втором этаже. С двумя ванными комнатами. Причем, выбрала лучшую из четырех гостиниц Базы, действительно похожей на староземельный отель класса четырех звезд, а не на мотель при дороге. Называлось наше временное пристанище “Фараон”. Но поваляться на “королевской” кровати, не говоря уже о большем, она мне не дала – потащила на пляж. Оторвалась, в общем, на мне, за деринжер. Хотя вроде, как её праздник – это тоже я. Вот и пойми этих женщин. Ладно, м