Однажды под вечер Харр, возвращаясь к себе в берлогу, снова увидел мамонтенка. Фуф был не один — с ним рядом шли олененок, собака и еще одно существо, в котором Харр с удивлением узнал человеческого детеныша.
— Эт-того еще не хватало, — поразился Харр. — Собака да еще маленький человек! Попытаюсь-ка я поохотиться на кого-нибудь из них. Неужели я и в самом деле испугаюсь собаки? Смешно!
Медведь решительно спустился с горы и стал подкрадываться по кустам. Он всю жизнь жил охотой, поэтому подкрадываться-то он умел как никто другой. Ему удалось подобраться совсем близко. Со страшным ревом он внезапно выкатился из кустов и бросился, решив не обращать внимания ни на какие собачьи укусы и добраться-таки до мамонтенка. Медведь на ходу отмахивался от Афа и с каждым прыжком настигал вперевалку удиравшего Фуфа. И тут вдруг рядом раздался оглушительный треск, словно молния угодила в старый дуб. Сметая кусты и ломая молоденькие деревья, на поляну вы летел носорог Ух. Его блестящий длинный рог был устремлен на медведя. Харр всеми четырьмя лапами проехался по земле, оставляя глубокие борозды, и со всей быстротой, на какую был способен, ринулся прочь.
Неповоротливый Ух с разбегу проскочит через всю поляну, причем совершенно не в ту сторону, в какую скрылся медведь, со злости разнес в щепки громадный пень, попавшийся ему под ноги, и с грозным сопением скрылся в чаще.
После этого Олла сказала, что медведь слишком уж настойчиво охотится за мамонтенком.
— Это неспроста, — добавила она, глядя на испуганно взъерошенного Фуфа.
— И я тоже думаю, что он не оставит нас в покое, — согласился Гай. — Надо уходить из этих мест.
— Нет, мы сделаем так, чтобы он нас не беспокоил, — заявила Олла. — Мы должны сами напасть на него.
— Кто, мы?! — испугался олененок. — На медведя? Ведь он же нас передавит, как мышей.
— Вот подождите, когда я вырасту, я покажу этому медведю, — пообещал Фуф.
— До той поры он тебя давно уже съест, — грустно сказала Олла. — Я все равно что-нибудь придумаю. А сначала надо узнать, где он живет. Аф, — она повернулась к собаке, — сбегай разузнай, где живет этот медведь.
В ту же ночь Олла с Афом отправились за огнем в стойбище, где теперь жили Длиннорукие.
Перед утром, когда все племя грабителей спало, она прокралась в дом, где жила Великая Мать Длинноруких, и утащила угли, хранившиеся в ивовой корзинке, вымазанной изнутри толстым слоем глины.
Весь следующий день Аф следил за медведем, Олла с углями забралась в верховья той речки, на берегу которой была Харрова берлога, Фуф отыскал большое осиное гнездо, а Гай держался в кустах за речкой — как раз напротив берлоги.
Под вечер Харр вернулся к себе. Через некоторое время следом за ним появился Аф. Он осторожно сунул нос в берлогу и, убедившись, что медведь заснул, сел у входа.
Олененок тотчас помчался к Олле.
Спускался теплый вечер, какие нередко выпадают в конце Времени Большого Солнца. Над болотом стоял густой слитный писк комаров. В сухих тростниках бродили и, лениво похрюкивая, лежали свиньи — грузные щетинистые кабаны с длинными белыми клыками, свиньи-мамаши и визгливые полосатые поросята.
Олла сидела в кустах на краю болота и опухшими от укусов руками отмахивалась от комаров.
— Медведь спит в берлоге, — сообщил олененок, опасливо косясь на корзинку, в которой рдели угли и трепетало синеватое прозрачное пламя.
— Как только здесь начнет гореть, беги и скажи, что я уже подожгла, — шепотом сказала Олла и, прихватив угли, быстро побежала вокруг болота. Через несколько шагов она наклонялась и поджигала сухой тростник.
Очень скоро огоньки, появляющиеся вдоль ее пути, превратились в огненные ручьи. Они текли среди камыша, сливались, и уже красные дрожащие языки стали выхлестывать над зарослями.
Гай бросился обратно. К этому времени в конце запущенной тропы, ведущей мимо берлоги, стоял Фуф, держа в хоботе осиное гнездо. Дырку, через которую вылетали осы, он предусмотрительно заткнул пучком сухой травы.
Гай выскочил на самый берег и несколько раз махнул головой. Фуф вперевалку побежал к берлоге.
Гаю с того берега было хорошо видно, как Фуф бежит над обрывом. У берлоги его ждал Аф. Некоторое время они чего-то ждали. Гай стал прислушиваться и скоро услышал, как от верховьев реки с глухим топотом и визгом несутся обезумевшие от страха свиньи. Тогда Фуф размахнулся, бросил в чернеющую пасть берлоги осиное гнездо и побежал обратно. За ним не торопясь следовал Аф. Он то и делю оборачивался. Зная, что Фуф быстро бегать не может. Олла наказала Афу, чтобы он задержал медведя, если тот выскочит сразу.