Мне очень захотелось выпить бутылку очистителя бабушки Вильмы. Таким образом я бы сразу решила все свои проблемы.
– Мне очень хочется кушать, мама! – Две маленькие ручки обняли меня за талию.
Я вытерла слёзы со щеки и обняла Юлиуса так крепко, как только могла. Вот это хорошо в детях: они удерживают человека от самоубийства.
Нам стоило некоторых усилий найти супермаркет, открытый в последний понедельник масленицы. На нашей улице находился киоск, работавший круглосуточно, но я не собиралась кормить своих детей исключительно шоколадом, жевательными конфетками и лимонадом. Деньги я взяла из банкомата, хотя после разговора с Лоренцем у меня было неприятное чувство. И в самом деле: на счету у меня осталось 114 евро и 12 центов. Я сняла 120 евро. Сегодня был первый день моей новой жизни в качестве одинокой женщины, а мой счёт уже был в минусе – не очень хорошее начало. Кроме того, у меня действительно началась мигрень, но я не нашла аспирина или чего-то подобного в аптечке бабушки Вильмы – только мазь от геморроя, капли для промывания носа и таблетки от ревматизма. Наверное, Лоренц и их не захотел выбрасывать, потому что они могут мне пригодиться.
Я позволила детям брать все продукты, которые они хотели – по крайней мере в этом отношении они не должны терпеть лишений. Только по части напитков им пришлось ограничиться одной бутылкой сока на каждого, поскольку путь домой был неблизкий. Я, вздохнув, взяла с полки одну бутылку воды. Обычно я выпивала от трёх до четырёх бутылок минералки в день, это составляло два ящика в неделю. Таскать столько воды теперь будет, видимо, проблематично.
– Водопроводная вода должна быть здесь хорошей, – задумчиво сказала я. Я буду заваривать огромное количество чая. Это полезно для здоровья. И недорого. С сегодняшнего дня надо на всём экономить.
– Нам нужен автомобиль, – сказала Нелли. – Лучше всего кабрио.
Автомобиль! Хаха! Лучше всего кабрио! Нелли ещё не знала о моём затруднительном финансовом положении. Автомобиль мы позволить себе не можем. Кроме того, я с пятнадцати лет не водила машину, почему я должна начинать сейчас?
– Мы раздобудем себе ручную тележку, – сказала я. – Ручную тележку-кабрио.
Нелли бросила на меня уничтожающий взгляд.
Нагруженные пакетами, мы отправились назад в дом бабушки Вильмы. Юлиус пакетов не нёс, зато он тащил большую упаковку туалетной бумаги, причём он так прижимал её к груди, что она перекрывала ему обзор.
– Это моя подушка безопасности, – сказал он и специально врезался в уличный столб.
Затем он врезался в какого-то мужчину.
– Оп-ля, – сказал мужчина, в лысине которого отражалась световая реклама с другой стороны улицы.
– Извините, – сказала я и строго посмотрела на Юлиуса. Но тот лишь издавал автомобильное гудение и загребал ногами. – Он это не специально, правда, Юлиус?
– Нет, специально, – ответил Юлиус. Он был такой честный ребёнок.
Но мужчина не обратил на Юлиуса никакого внимания.
– Вот как, – сказал он. – Ты ведь Констанца!
– Да. – Я Констанца. А вот кто он? Этого типа я никогда не видела.
– Да, ты так изменилась!
– Н-да, мы все не молодеем, – ответила я, лихорадочно роясь в памяти в поисках мужчины с отполированной лысиной. Нелли рядом со мной тоже начала беспокойно загребать ногами. Ей было, очевидно, тяжело держать пакеты.
Лысый засмеялся.
– Ну и чем ты занималась после университета?
– Вышла замуж, родила детей, – неопределённо ответила я. – А ты?
– То же самое, – ответил лысый и снова засмеялся. – И параллельно делал карьеру. Я старший консультант в рекламном агентстве. Много стресса, много денег. В прошлом году моим налогами можно было покрыть государственный долг.
Когда он снова засмеялся, я вдруг поняла, кого я вижу перед собой: Ян Крёлльман, мой первый друг. Который меня «видел» голой только в темноте. И который при свете дня обманывал меня с другой. Он и тогда был ужасным хвастуном. Правда, лысины у него не было. И пивного живота тоже. И вообще, посмотрев на него сегодня, я пришла к выводу, что его единственной привлекательной чертой были волосы. Я что, для моего первого раза не могла выбрать кого-нибудь получше? Я была почти сердита на себя. В конце концов Лоренц оказался прав, у меня действительно нет вкуса. По крайней мере, в отношении мужчин.
– Мама! – нервно сказала Нелли.