– Иду, детка, – ответила я. А Яну я сказала: – Было приятно снова тебя увидеть. Нам пора идти.
Но Ян ещё не собирался прощаться.
– А чем занимается твой муж? – спросил он.
– Мама! – сказала Нелли, на сей раз громче. Юлиус по-прежнему гудел, как автомобиль.
– Он прокурор, – ответила я Яну. – И скоро он будет моим бывшим мужем. – В этот момент я разозлилась. Какое дело Яну до моих семейных отношений? – Извини, пожалуйста, Ян, но мы торопимся. Мы ещё не завтракали.
– В самом деле? – Ян оценивающе поглядел на мрачно смотрящую Нелли и гудящего Юлиуса. – Я тоже выбежал за булочками для всей семьи. До сих пор я довёл дело до трёх детей, и эмансипированный мужчина должен, само собой, принимать участие в домашнем хозяйстве! Скажи, ты живёшь здесь, в посёлке «Насекомые»?
– Да, с вчерашнего дня. В Шершневом проезде. – Покупать булочки – это что, домашняя работа? Мне кажется, не совсем.
– Ма-а-ма-а!
– Ты видишь как! – вскричал Ян. – Мы тоже там живём! Какой номер дома?
– Четырнадцать, – ответила я.
– Старый дом старой фрау Вишневски, – присвистнув, заметил Ян. Я не поняла, присвистнул он одобрительно или пренебрежительно.
– Ма-а-ма-а!
– Да, это была моя свекровь. Ян, нам действительно пора…
– Н-да, значит, теперь мы будем видеться чаще. Мы живём в доме 28, это такой куб, в котором много стекла. Архитектор получил за этот дом премию. Правда, вышло недёшево. То есть дизайн стоит денег. 240 жилых метров, везде гранитный пол, сауна, бассейн, встроенные шкафы…
У Нелли был такой вид, как будто она сейчас взорвётся.
– Ну что ж, будем хорошими соседями, – сказала я Яну и оставила его стоять, хотя он продолжал описывать свой дом.
– Что это за хвастун? – презрительно спросила Нелли.
– Мы когда-то жили в одном общежитии, – ответила я. Рассказывать больше своему чувствительному ребёнку я не хотела. В данный момент она и так была обо мне невысокого мнения. – Представь себе – ему принадлежит этот ужасный кусок бетона в Шершневом проезде, ну ты знаешь, который выглядит, как аквариум. Архитектор якобы получил за него премию. Смешно слышать!
Непостижимо – я пятнадцать лет не видела Яна Крёлльмана, и именно в мой первый день одинокой женщины я должна была снова его встретить! Свежепокинутая, без денег, без макияжа и с немытыми волосами. Какой неудачный момент! В следующей же витрине я украдкой поглядела на себя со стороны. Ну ладно, так уж плохо всё же не было. Из нас двоих именно Ян потерял волосы, зато приобрёл как минимум двадцать килограммов. У меня хотя и не было макияжа, но даже с немытыми волосами моя причёска была красивей, чем тогда. И вообще: по сравнению с тем временем я по крайней мере внешне стала выглядеть значительно лучше. В отличие от Яна.
При этом он зарабатывал больше моего. Правда, это было не особенно трудно: любой ученик парикмахера зарабатывал больше моего, потому что у меня вообще не было работы. У меня даже не было профессии. У меня много чего не было.
Дома я ещё раз попробовала дозвониться до Труди – единственного человека, который в этой ситуации мог бы морально поддержать меня. Но голос Труди на автоответчике неизменно объявлял, что она сейчас находится на озере Гарда. Благая весть для возможных грабителей, но не для меня.
Я почувствовала себя очень одиноко. Но потом я глубоко вдохнула и попыталась представить, что бы мне посоветовала Труди, будь она здесь. В первую очередь она бы прекратила мои жалобы. «Не думай постоянно о том, чего у тебя нет, а радуйся тому, что у тебя есть», – сказала бы она. Она всегда так говорила, если я на что-то жаловалась.
Ну хорошо. Что у меня есть, чему я могу радоваться?
Во-первых: у меня два здоровых ребёнка. Настолько здоровых, что они прямо сейчас, голодные, накинулись на продукты. Такие голодные, что завтра, наверное, опять придётся идти в магазин. А на какие шиши?!! Но воображаемая Труди не разрешала подобных негативных мыслей. Два здоровых ребёнка, повторила она. Это ведь очень хорошо. А дальше?
Крыша над головой. Я набрала побольше воздуха, чтобы поподробнее описать крышу над головой, но воображаемая Труди перебила меня: Нет! Ни слова про красное дерево! Главное, вы живёте в безопасности и в тепле. Дальше! За что ещё ты можешь быть благодарна?
У меня есть две здоровые руки, которыми я могу действовать, если надо, жалобно ответила я.
Больше мне ничего не пришло в голову. Но и этого было больше чем достаточно. Я опустилась на коричневую кушетку бабушки Вильмы и начала рыдать, такой благодарной и радостной я была.