На скамейке под старой липой рядом с киоском сидела полноватая девочка и ела мороженое «Магнум».
– Смотри! Это не Лаура-Кристин?
– Она, – сказала Анна. – О Боже, если бы Фрауке видела мороженое!
– Она плачет, – сказала я, – посмотри!
– Я вижу, – ответила Анна.
Моё эйфорическое настроение как рукой сняло.
– Может быть, нам подойти? Представь себе, что это один из наших детей.
– Подойди, – сказала Анна. – Я пока куплю детям мороженое. Что вы хотите, «Магнум» или «Корнетто»?
– «Сёськимо», – ответил Яспер.
– Пожалуйста, говори правильно, Яспер, ты не высокоодарённый, – заметила Анна.
Когда я присела рядом с Лаурой-Кристин, она стыдливо отёрла слёзы. Но они всё равно катились из её глаз, как вода капает из неплотно закрытого крана.
– «Магнум» по-прежнему лучшее мороженое, – сказала я. – Но шоколад всё так же по-дурацки отваливается кусочками, если хорошо откусить.
– Да, потому что слой шоколада довольно толстый, – ответила Лаура-Кристин и засопела. – Но в этом и состоит особенность «Магнума». Вы подруга моей матери?
– Нет, – ответила я веско. – То есть я просто знакомая, – добавила я. – Сегодня я была у неё в гостях.
– Я знаю, я вас видела. Действительно не было никакого пирога или мама просто спрятала его от меня?
– Если и так, то она его спрятала и от меня тоже, – сказала я. – Слушай, я знаю, что меня это не касается, но почему ты сидишь тут и плачешь?
Лаура-Кристин какое-то время облизывала свою нижнюю губу и мороженое. Затем она сказала:
– Потому что я, наверное, беременна.
Я попыталась не выглядеть шокированной.
Слёзы Лауры-Кристин потекли сильнее. Как маленькие ручейки, они прокладывали себе дорогу среди прыщей.
– Ну, это можно выяснить совершенно просто, – сказала я. – С помощью теста на беременность.
– Как быстро это определяется? – спросила Лаура-Кристин. – Я имею ввиду, после того, как…
– После полового акта? – спросила я.
Лаура-Кристин вздрогнула.
– После того как… сперма… – Она опустила руку с «Магнумом» на скамейку.
– Честно говоря, я не знаю. Должно пройти какое-то время, прежде чем беременность проявится. – В поисках поддержки я посмотрела в сторону Анны. Но она была занята тем, что помогала мальчикам распаковывать мороженое. – Как давно это было?
– Только что, – ответила Лаура-Кристин.
– Ох. Нет, я думаю, так быстро это не обнаруживается. Но если это только что произошло, то не поздно принять противозачаточную таблетку. – Я снова поглядела в сторону Анны. – Ты ведь знаешь, что это такое? – Ситуация была для меня довольно сложной. Я сидела на скамейка с чужой четырнадцатилетней девочкой и рассказывала ей про противозачаточные средства. Наверное, такое поведение подлежит юридическому наказанию.
– Да, – ответила Лаура-Кристин. – Но я не знаю, где их взять.
Я тоже не знала.
– Анна? Можешь подойти? Анна акушерка, она в этом разбирается.
– Я бы предложила, чтобы ты пошла в общество планирования семьи, – сказала Анна, когда я несколькими словами посвятила её в суть дела. – И возьми с собой своего друга.
– Какого друга? – спросила Лаура-Кристин.
– Ну, того, который… – сказала я. Н-да. – С которым ты спала, дорогая.
Лаура-Кристин громко всхлипнула.
– Но я ведь ни с кем не спала.
– Но ты же думаешь, что можешь быть беременной, – сказала я, желая убедиться, что мы говорим об одном и том же.
– Да, – всхлипнула Лаура-Кристин.
– А что именно вы делали друг с другом? – спросила Анна немного нетерпеливо.
Я посмотрела на обоих детей. Они держали рядом их «сёськимо» и сравнивали, чьё больше.
– Я ничего не делала, – ответила Лаура-Кристин. – Я никогда ничего не делаю. Я всегда только делаю вид, что я не вижу, что он делает.
– Ты имеешь ввиду, твой друг, – сказала я. Во рту у меня пересохло. Я хотела домой, к Нелли, чтобы поговорить с ней о предохранении.
– Я же сказала, что у меня нет друга, – ответила Лаура-Кристин. – Это мой учитель музыки.
Я с отчаянием посмотрела на Анну. Но у Анны были нервы покрепче, чем у меня.
– Твой учитель музыки и ты – вы друг в друга влюблены? – спросила она.
– Нет, – ответила Лаура-Кристин. – Он всегда говорит, что он хорошо ко мне относится, но больше он ничего не говорит.
– А ты?
– Я ничего не говорю. И всегда делаю вид, как будто не замечаю, что он делает в своих брюках, со своим… Но сегодня он делал всё дальше и дальше, и вдруг оно оказалось везде… налипло на мои вещи.
Мне стало плохо. Ещё немного, и меня вырвало бы на тротуар.