Я, как ненормальная, мяла пальцами крылья моего ангела.
– Констанца? У тебя такой вид, как будто ты сейчас разревёшься!
– Да, я бы лучше всего так и сделала, – сказала я.
– Ну, твой ангел не такой уж и плохонький, – заметила Мими. – Мы можем отдать его играть котятам. Послушай, не надо так смотреть. Если Антон не твой тип, тебя никто не заставляет связываться с ним. Это была просто идея.
– Я сказала Антону, что моему сыну не понадобится покупать себе жену на Дальнем Востоке, – призналась я.
Мими посмотрела на меня большими глазами.
– Ты этого не сделала, – сказала она.
– Сделала. Фрауке и Сабина рассказали мне, что Антон привёз себе жену из отпуска, недорого купил в борделе. И поскольку она не могла родить ему наследников мужского пола, он отправил её назад в трущобы. Я сказала ему, что дело, вероятно, в том, что его мать слишком рано высадила его на горшок. Через пять минут выяснилось, что он мой адвокат.
Мими сидела с открытым ртом. Потом она расхохоталась.
– Хорошо, что хотя бы один из нас развлекается, – заметила я.
Герра Бекера, единственного оставшегося в живых представителя адвокатской конторы Зюффкенс, Брюдерле и Бекер, не запугала дружески сформулированная просьба Антона удерживать клиентов герра Бекера, то есть Хемпелей, от того, чтобы они докучали его клиентке, то есть мне. Герр Бекер прислал в службу надзора за строительством, в службу надзора за порядком и в службу по делам молодёжи подробную четырнадцатистраничную фотодокументацию нашего участка с его растительностью, компостной кучей и домиком на дереве. На одной из фотографий была запечатлена я, развешивающая бельё.
Через два дня ко мне пришли с визитом.
– Добрый день, меня зовут Хёллер, я хотел бы осмотреть недозволенные строительные объекты на вашем участке, – сказал молодой человек.
У меня сразу же возникли угрызения совести из-за домика на дереве.
– Звиняйте, – хотела сказать я. – Я здес токо убирать. Зайти другой рас, когда фрау Вишневски быть дома, пожялуста. – Но потом мне пришло в голову, что если я буду изображать мою собственную нелегальную домработницу, завтра перед моей дверью будет стоять кто-нибудь из службы занятости.
– Один момент, пожалуйста, я только переговорю со своим адвокатом, – сказала я человеку из службы надзора за строительством. – Пожалуйста, пройдите и сделайте себе кофе.
Пока фрау деревянные очки-Мёллер соединяла меня с Антоном, в дверь снова позвонили. На сей раз это была женщина.
– Моя фамилия Курт, я из службы по делам молодёжи. Нам поступил сигнал о пренебрежении детьми, – сказала она.
Тут я впала в панику. Я провела фрау Курт в кухню к его коллеге и скрылась в ванной вместе с парчовым телефоном.
Наконец Антон взял трубку.
– Это Констанца Вишневски, – взволнованно воскликнула я. – Пожалуйста, приходите! Половина городского управления сидит сейчас в моей кухне! По их словам, я незаконно построилась и пренебрегаю детьми!
– Успокойтесь и отправьте людей назад, – сказал Антон. – В следующий раз они должны предварительно позвонить по телефону.
– Но если я их сейчас отправлю, то они действительно начнут меня подозревать!
– Вы пренебрегаете своими детьми? – Это звучало чуть нетерпеливо.
– Разумеется, нет!
– Видите, поэтому вы не должны ничего бояться, – сказал Антон. – Просто отправьте людей обратно. У вас сейчас нету времени, и на этом всё.
– Но дети построили дом на дереве, – воскликнула я. – Довольно большой. Я думаю, что человек из строительной службы увидит его через окно. О Боже, они могут меня арестовать?
Дверной звонок снова захрипел.
– Вы слышали? Это, наверное, ещё один! Пожалуйста, придите, дорогой доктор ягуарный мужчина, пожалуйста, придите!
Антон вздохнул.
– Пожалуйста, успокойтесь и сделайте то, что я вам сказал. Я не могу прийти, у меня сейчас очень важный клиент.
– Отличная же от вас помощь, – вскричала я. – Если в тюрьме я смогу сделать один звонок, я знаю, кому я не буду звонить!
Дрожащей рукой я положила трубку.
На пороге стояла всего лишь Анна.
– У меня есть два часа свободного времени, и я хочу его использовать на примерку твоих купальников, – сказала она. – Ты говорила, что можешь одолжить их мне в отпуск.