Шаман внимательно осмотрел меня, слушая объяснения окружающих, потом задал мне какой-то вопрос, на который я мудро ответил:
— Пошёл нахрен, скотина, дай сдохнуть спокойно, уродина татуированная!
Видимо шаман услышал то, что хотел, удовлетворённо кивнул, и сделал знак рукой, достав из мешка за спиной кувшинчик с каким-то резко пахнущим содержимым. На меня набросились сразу четверо узников, прижимая к лежанке, а шаман приступил к намазыванию спину вонючей зелёной констистенции, похожей на слизь. Меня можно было и не держать, потому что я после первых прикосновений потерял сознание от боли, и очнулся только тогда, когда в глотку мне полилась горькая пахучая жидкость. Я захлёбывался, но глотал — деваться было некуда — нос зажали. После того, как было выпито, по моим ощущениям, не менее литра этой гадости, на меня навалилась усталость и я снова провалился в забытье — наверное жидкость содержала что-то одурманивающее.
В таком наркотическом дурмане прошла неделя — я просыпался, мне вливали жидкость — иногда горькую, как в первый раз, иногда что-то питательное — вероятно густой бульон, или жидкую кашицу — я спал, опять спал, снова спал...в общем вёл нормальную растительную жизнь. Спина уже болела не так сильно, вероятно зажила, и я мог спать не только на животе и на боку, но и на спине.
Наконец, мне перестали вливать горкий отвар и настал день, когда я спустил ноги с лежанки и попытался сесть.
Голова кружилась, меня «штормило», но я удержался, поморгал глазами и постарался сфокусироваться. Всё, что я видел перед собой чётко — двухъярусные лежанки, столбы опор, тюфяки — в общем, тот же набор, что и в большой казарме, только размер помещения поменьше. Хотя — я же не видел далеко, может помещение было и гораздо больше...
Рядом со мной кто-то сел на нары, я повернул голову — возле меня сидел высокий, тонкий мужчина лет тридцати-тридцати пяти, в такой же набедренной повязк, с небольшой курчавой бородой. Его смуглая кожа отдавала лёгкой краснотой, как у индейцев, а большие, миндалевидные глаза внимательно смотрели на меня.
— Анам ту катан марак? — спросил меня мужчина.
— Не понимаю! — хрипло ответил я.
Мужчина досадливо поморщился, приложил к груди руку и сказал:
— Аркан
Потом приложил руку к моей груди и изобразил всем лицом вопрос:
— Ту?
— Василий.
— Василай? Василай? — повторил мужчина
— Василий! — кивнул я.
— Василай! — удовлетворённо сказал мужчина.
Дальше всё пошло по накатанной — Аркан показывал мне рукой предметы, части тела и всё, что нас окружало и называл их на языке этого мира. Я старался повторить и запомнить — шло довольно туго — объём информации был слишком велик, да и состояние моего здоровья всё ещё оставляло желать лучшего. К вечеру я уже мог оперировать парой десятков слов, таких как «идти», «есть», «пить». Кстати сказать — жрать я хотел, как из ружья — неделю питания одной кашицей, да лихорадка — тут поневоле захочешь есть. Я даже в весе убавил — ну не так, чтобы очень, но килограмм десять точно сбросил, и были подозрения, почти уверенность, что толстеть мне тут не дадут.
Аркан притащил глиняную миску с кашей, лепёшку, глиняную кружку с водой, и я стал взахлёб пожирать густую, пахнущую мясом массу, мало заботясь о её вкусе и происхождении. ТАК я ещё никогда не был голоден. Ну, хотелось там иногда покушать — после гуляния, или в обед на работе, но чтобы вот такой всепоглощающий голод — никогда в жизни.
Запив всё кружкой тёплой, отдающей тиной водой, я снова плюхнулся на лежанку, исчерпав остаток сил. В животе бурчала каша, а в голове, сквозь сонный туман, мелькали мысли: как быть дальше? Как выжить? Но эти мысли были отодвинуты одной — вначале надо подняться на ноги, поздороветь, получить информацию о мире, а там посмотрим. Всё-таки мои предки были казаками с Дона, неужели я посрамлю их память и дам себя убить каким-то туземцам? Внутри меня вспыхнула ярость и я решил — выживу, во что бы то ни стало, и пусть берегутся те, кто будет мешать мне в этом.
Скоро я узнал, чем занимались люди, уходя в лес — ну, чем можно заниматься в лесу? Вырубкой, конечно. Вот только шла эта вырубка мучительно и медленно — у них не было стальных инструментов. Да и вообще не было металлических инструментов! Весь металл, что я на них видел, был употреблён в виде украшений — медные пластинки, золото, и...всё. Железа не видал ни разу. А как же мечи? А мечи тоже были деревянными — из какой-то породы сверхтвёрдого дерева, острые, как настоящие, стальные