— Возьми, Урбю, этот слиток, и забудем ссору.
Урбю молча взял слиток.
Солнце уже заходило, поэтому было решено следующее состязание перенести на утро. А далеко-далеко скакали, добывая первенство, богатырские кони, и это был первый день скачек.
Настало утро, и вестники пира провозгласили:
— Объявляется поединок в пешем строю. Вот награда: шестьсот коней, сто верблюдов, двести коров, пятьсот овец.
Не успели замолкнуть вестники пира, как из среды тыргаутов вышел великан. Все увидели: это в нем сила кипит, как негашеная известь, это он подобен тигру, приготовившемуся к прыжку, это его усы подобны лопастям мельничных колес, это он забрал себе в голову не оставить в живых ни одного из богатырей мира это его именуют опорой дома Чингиза, это его называют великаном Джолоем!
Он вышел на площадь, урча, как пьяный слон. Затаив дыхание, смотрели на него гости. Никто из них не сумел даже произнести звука «а» — звука удивления.
«Оказывается, есть на земле и такие! — думал каждый. — Кто же решится вступить с ним в единоборство?»
Страх прошел по рядам гостей, и запах этого страха ударил старому Кошою в ноздри. Он крикнул:
— Киргизы, неужели среди вас нет храброго сына? Когда я был моложе, я не раз боролся с этим черноверцем Джолоем и, видите, жив до сих пор. Может быть, ты, воин Тоштюк, выйдешь против Джолоя? — обратился старый исполин к рослому воину, с широкими плечами и изможденным лицом.
Тоштюк отвечал:
— Если ты прикажешь, дядюшка, то я пойду. Как же не пойти? Разве месяц прячется от звезд? Боюсь одного: семь лет провел я в недрах земли, в плену у этого самого обжоры Джолоя, и в жилах моих осталась всего лишь одна ложка крови.
Тогда Кошой обратился к Аджибаю:
— Может быть, ты выйдешь против Джолоя?
Аджибай ослепительно улыбнулся и сказал:
— Дядюшка, конечно, я выйду! Как же не выйти? Разве беркут прячется от лисицы? Жаль мне только сладкого языка в моей гортани, полезного для дела посла.
Кошой решил обратиться к следующему богатырю, но его опередил Сыргак.
— Дядюшка! — крикнул он. — Если нужен борец против Джолоя, то почему вы забываете произнести мое имя?
Старый исполин покачал седой головой:
— Ты еще молод, Сыргак, мой волчонок! Мышцы рук твоих еще не окрепли, а ведь борьба-то вручную. Надо мне посоветоваться с Манасом, он и назначит борца.
И Кошой направился к Манасу. Тот, подумав, сказал:
— Джолоя могут одолеть два человека: ты или я. Дважды бежал от меня Джолой, но сидели мы тогда на конях. А в пешей борьбе я слаб. Правда, победил я в пешей борьбе Железного Стрелка, но тот не был великаном. Придется тебе, дядюшка, выйти против Джолоя: борьба-то ведь вручную!
— Разве ты забыл число моих лет? — спросил с укором старый Кошой, но согласился: захотелось ему вспомнить молодость. Он сказал только: — Мои шаровары, предназначенные для борьбы, давно уже истрепались. Стоит Джолою их дернуть, как они расползутся. Тогда мы, киргизы, станем посмешищем среди племен. Найди-ка мне прочные шаровары.
Манас приказал джигитам найти прочные шаровары для борьбы, но ничьи шаровары не подошли великану Кошою. Предложил ему Манас свои, и они оказались малы. Тогда Манас, как будто вспомнив о чем-то, поспешно направился в свою юрту и вышел оттуда с новыми шароварами. Он сказал Тоштюку и Аджибаю:
— В швах есть запас. Распорите, выпустите запас и сшейте снова.
Аджибай и Тоштюк сделали, как велел Манас, и надели шаровары на Кошоя. Шаровары оказались впору. Обрадовался Кошой, воскликнул:
— Великолепные шаровары! Кто бы мог их сшить?
Манас усмехнулся и ответил:
— Их сшила Каныкей. Перед отъездом она мне их вручила, сказав: «Я сшила эти шаровары, чтобы получить благословение борца. Говорят, если борец благословит работу швеи, то будет она счастлива в браке».
Тогда Кошой благословил умницу Каныкей и, обнажившись до пояса, вышел на площадь. Увидев его, Джолой захохотал, показывая зубы величиной с дверь.
— Борец-то уж староват! — издевался он.
— Ты думаешь, что если ты молод и твоя одежда — детский нагрудник, то победишь меня? — крикнул Кошой и двинулся к противнику.
Началась борьба вручную. Кошой выставил руку. Противник должен был, схватив Кошоя, пригнуть его к земле. Джолой так и сделал, но только кожа руки осталась у него, а руку Кошой выдернул. Тогда Джолой выставил свою руку, но только кожа руки осталась у Кошоя, а руку Джолой выдернул.