Потом они сели передохнуть и в очередной раз обсудили детали предстоящего побега. Когда начало темнеть и бразилец отправился в обратный пут, он шел с твердой уверенностью, что там, под высокой и раскидистой сейбой, он оставил товарища, с кем можно было ринуться с закрытыми глазами на встречу любым опасностям и сбежать, наконец, из этого ада.
Когда на следующее утро он уже собирался уйти из лагеря, его неожиданно вызвал к себе в большую хижину Жоао.
– «Гринго» исчез, и ты возьмешь на себя его деревья. С завтрашнего дня будешь приносить по сорок литров каучука.
– Никто не собирает по сорок литров в день, – возразил ему «Северянин».
– Возьмешь с собой индейца из новых, из тех, кого Сьерра привез, – приказал ему надсмотрщик. – Выберешь того, кто больше понравится. Покажешь ему как все делается, заставишь его работать, чтобы помогал тебе, но без сорока литров лучше не возвращайся.
Возражать не было ни смысла, ни возможности, и Аркимедес пошел к небольшому загону, где взаперти держали индейцев. Ничто у него сейчас не вызывало большего недовольства, чем перспектива ходить по лесу в компании с каким-то индейцем, но он также знал что ему грозит, если осмелится не выполнить приказ.
Охранник, стороживший вход, пропустил его безо всяких вопросов. Он медленно осмотрел группу уставших и деморализованных индейцев, от которых мало проку можно было ожидать, но, в общем и целом, они выглядели здоровыми и сильными.
Взгляд его задержался на одном из них, кто более походил на вождя или на человека знатного рода и выглядел менее сломленным, чем его товарищи. Сидел он на корточках, чуть в стороне от остальных, и смотрел на него прямо и пристально – что среди коренных жителей Амазонии считается поведением необычным.
Он сел перед ним точно также, на корточках, и некоторое время молча смотрел ему в глаза, потом спросил:
– Говоришь по-христиански?
– Рамиро говорит по-христиански, когда захочет, – ответил индеец. – И всегда понимает.
– Кто есть Рамиро и каково его полное имя? – поинтересовался Аркимедес.
– Рамиро – брат великого Типуани, вождя семей аука с Курараи. Но Типуани умер по пути сюда. Теперь нет вождя, и не осталось семей на берегах Курараи. Его полное имя Рамиро «Мало-мало».
– «Мало-мало» – очень странное имя для такого большого и сильного индейца, брата вождя Типуани.
– Раньше Рамиро звали Пайярмино, – уточнил индеец, – но Рамиро все делает медленно, хорошо обдумывая. Поэтому его и прозвали «Мало-мало».
Аркимедес некоторое время молчал, раздумывая, взвешивая все за и против этого индейца. Наконец он решился.
– Хорошо, «Мало-мало», меня устраивает, что ты все делаешь медленно. Хочешь работать со мной? Я для тебя буду точно таким же, а может быть и лучше, чем все остальные.
– Рамиро знает, что ты будешь лучше, чем кто-нибудь другой, – ответил индеец. – Рамиро видел, как прошлой ночью ты не ходил в женскую хижину с другими сборщиками. Только ты и тот с цветными волосами. Рамиро согласен работать с тобой.
Аркимедес удивленно посмотрел на него.
Трудно было поверить в то, что индеец в темноте смог разглядеть, как он не входил в хижину Клаудии. Возможно, он видел в темноте словно кошка – способность, которую белые иногда приписывали индейцам. Он собрался было сказать что-то, но передумал, пожал лишь плечами, поднялся на ноги и позвал охранника, чтобы тот снял кандалы с индейца.
Минут через десять они уже шли по лесу, высматривая высокие каучуковые деревья.
Когда подошли к первому, «Северянин» показал как нужно одевать шипы, как обвязывать ствол толстой веревкой и как карабкаться по нему, чтобы сделать надрез на коре, каждый раз все выше и выше, чтобы таким образом добыть сок.
Рамиро попросил повторить что и как нужно делать, все выслушал внимательно и потом одел шипы и полез наверх с необыкновенной ловкостью. С мачете он управлялся так же уверенно, как и сам «Северянин» и так же легко спустился на землю. Аркимедес поздравил себя с удачным выбором.
Подвел его к следующему дереву и приказал, чтобы он проделал все то же самое со всеми деревьями, которые найдет вдоль тропы, и, добродушно посоветовав ему даже не помышлять о побеге, поскольку ни время, ни место не подходили для этого, а последствия будут ужасными, ушел, пообещав вернуться и найти его.