– А твоему отцу известно?..
– Он не знает, что я здесь. – Она торопливо рассказала, как подслушала разговор отца с Армитеджем. – Для меня это было как гром среди ясного неба, – закончила Тесса. – Вы можете добраться до Джилл?
– Да.
– Могу я чем-нибудь помочь?
– Возможно. – Он все еще не мог оправиться от изумления. – Боже, ты так на нее похожа!
– Я хочу помочь. Джилл моя подруга.
– Все, что я делаю, я делаю без официального одобрения.
– Я готова вас поддержать как офицер полиции.
Он подошел к кровати и поднял пальто. Увидев автомат, она ахнула.
– Он не для того, чтобы палить на улицах, Тесса.
– Мне известно, что происходит в Мосс-Сайде. И мне все равно, что вы собираетесь делать, лишь бы вызволить Джилл.
– Хорошо. Мне кое-что надо закончить. Садись и... подожди. – Маршалл взял трубку и набрал номер. – Это Маршалл.
– Кто такой Тай Кунз? – спросил Техасец.
– Слушай, Кунз, не валяй дурака. Нет времени.
– Откуда ты узнал?
– Мне уже давно о тебе все известно. – Маршалл лукавил, но пусть Кунз понервничает.
– Бурн мне уже рассказал.
– Твои чемоданы у меня. Предлагаю обмен.
– На девушку?
– Естественно.
– Привози их сюда.
– Кончай, Кунз.
– Только так и не иначе, – последовал решительный ответ. – Она тебе нужна больше, чем нам товар.
– Где?
– Минутку. – Прикрыв трубку ладонью, Кунз посовещался со Стэшем Максвеллом. – Ты знаешь Принсес-Паркуэй? – спросил он затем Маршалла.
– Знаю.
– Какая у тебя машина?
– Голубой «воксхолл-кавалер».
– В десять вечера медленно проедешь вдоль южной окраины. Если разминемся, вернешься и проедешь еще раз. Когда увидишь нас, остановись и выходи из машины. Я знаю, ты вооружен. Предупреждаю: без фокусов. Подойдет человек и проверит чемоданы. Если все будет в порядке, мы отпустим девушку, а ты позволишь забрать чемоданы. На твоем месте, Маршалл, я бы сразу после этого тут же умотал из Манчестера.
Маршалл положил трубку. Рискованно, но выбирать не приходится.
– Несколько отличается от того, как обычно работаете вы, а? – произнес он, обращаясь к Тессе.
– Я хочу помочь Джилл.
– Оставим это, Тесса.
– Нет. Я не могу просто так взять и уйти. Я все-таки офицер полиции.
– Твой отец не...
– Отец здесь ни при чем.
– Он будет против.
– Мне все равно. Я не нуждаюсь в опеке. Я должна чем-то помочь.
– Чувствую, он меня приголубит за это. – Маршалл усмехнулся, она унаследовала мужество Мэри. И Чарльза. Он взглянул на часы. Затем вкратце рассказал, о чем они договорились с Техасцем, и изложил ей свой план. – В нашем распоряжении два часа. Справишься?
– И это все?
– Да, Это даст нам возможность для маневра.
– Но я...
– Все, Тесса. – Маршалл был тверд. – Ты не умеешь обращаться с оружием и никогда не бывала в таких ситуациях. Иначе вместо того, чтобы спасать Джилл, я буду беспокоиться о тебе.
– Хорошо, – неохотно согласилась она.
Еще раз объяснив детали плана, он проводил ее. Напоследок Маршалл попросил ее отнести в комнату Пентанзи полицейскую рацию и телефон.
– Конечно, я знаю, здесь так не принято, – сказал он. – Но у нас уже нет времени сделать это как-то иначе.
– Понимаю. Наверное, это единственный выход. – В коридоре на полпути Тесса обернулась, зная, что он за ней наблюдает. – А какая она была, дядя Джимми?
Ему понравилось, как она это сказала. Дядя Джимми.
– Красивая. Само совершенство.
– Вы любили ее?
– Тогда мне было только пятнадцать.
– Но вы любили ее?
– Всей душой. До Джилл она была единственной женщиной для меня.
Тесса улыбнулась улыбкой, которую он так хорошо помнил, и ушла. Он закрыл дверь, закончил приготовления и покинул комнату. Маршаллу не хотелось, чтобы кто-нибудь застал его здесь: уже слишком многие знали его местонахождение. Из коридора он услышал, как снова зазвонил телефон, но не стал обращать внимания. Все уже решено, и ничто не должно нарушить его плана.
Маршалл поднялся по пожарной лестнице на этаж Пентанзи и постучался к нему в комнату. Дверь открыл не щеголеватый шеф Лондонского отделения, а грязный бродяга, способный стать украшением любой помойки.
– Ни хрена себе, Джон, – произнес Маршалл, входя в комнату. – От тебя даже запах, как от ханыги.
– Я нашел в коридоре пару подносов с едой и опрокинул их себе на костюм. Потом набрал влажной земли из цветочного горшка, пошел в ванную разделся и растерся ею. А когда все высохло, добавил еще фасоли с острым соусом. В ванной творится черт-те что. – Пентанзи усмехнулся. – В таком виде меня не пустят даже в приют Армии спасения. Но зато все отверженные Мосс-Сайда признают меня своим.
Маршалл рассказал ему о том, что произошло в Ирландии, и изложил свой план.
– Ты считаешь затею несколько авантюрной? – спросил он, закончив.
– Нет. Бывает и хуже. Во всяком случае, это твой способ. Следуй своей интуиции. Она тебя не подведет.
– Ты сообщил обо всем в Вашингтон. – Это был не вопрос, а утверждение.
– Я знал, что ты догадаешься.
– Ты был в зеленом «воксхолле».
– Просто следил за тобой. Но то, что я делаю сейчас, – моя личная инициатива.
Маршалл поверил. Ему хотелось спросить о Ронейне, но сейчас было не время.
– Пора двигать.
Пентанзи, жизнерадостный черный гигант, рассмеялся:
– Как все-таки здорово снова оказаться в деле! Черт возьми, надеюсь, меня не арестуют, когда я буду проходить по коридору. А то ведь замудохаешься потом объясняться.
Штаб полиции
Стрэтфорд
Соулсон положил трубку. За последние двадцать минут он уже третий раз звонит Маршаллу. Ему хотелось предупредить его, даже убедить остановиться. Но теперь уже поздно. Его брат начинает акт возмездия и будет действовать так, как считает нужным. Он вдруг позавидовал ему, позавидовал его свободе, способности защищать закон по-своему.
Он оставался в своем кабинете. Идти было некуда. Дел тоже никаких. Через десять минут он попробует еще раз. Может быть, к тому времени Джимми вернется. А пока позвонил Армитеджу.
– Будь на всякий случай на месте, – сказал он. – И пусть Пол Джоб будет наготове. Он нам может понадобиться.
Соулсон положил трубку и вдруг чихнул, чертыхнулся и чихнул снова. Сейчас только простуды еще не хватало! Он вспомнил о Боге, опустился на колени у стола и стал молиться.
Принсес-Паркуэй
Мосс-Сайд
В четверг вечером для многих уже начались выходные. Свет фар заполнивших шоссе машин пробивался сквозь плотную завесу дождя. Одни жаждали напиться, другие – провести ночь с девочками, третьи – с помощью наркотиков погрузиться в нирвану.
Возле пивоваренного завода Маршалл свернул на Паркуэй, а затем медленно, со скоростью двадцать миль в час, поехал по боковой улочке. Дождь заливал в окно, разбитое Бурном, и пассажирское сиденье рядом все промокло. Он пытался различить признаки движения на тротуаре, но ничего не увидел. Вполне естественно. Наверняка они пожелали убедиться в том, что он один и нет никакого подвоха. Через пару миль он развернулся и поехал обратно. Снова безрезультатно.
Он увидел Техасца на третий раз, на полпути от Паркуэй, рядом с сожженными во время бунта магазинами. Кунз стоял в темноте дверного проема одной из лавок и не делал попыток привлечь внимание Маршалла. Его осветили фары проходящей мимо машины. Маршалл тоже не подал вида, что заметил Кунза. Он надеялся, что Джилл находилась где-то поблизости и что Кунз не устроил засады. Вокруг не было ничего подозрительного, никаких машин в переулках, готовых в любой момент выскочить на него. Кунз понимал, что Маршалл профессионал, он будет драться до последнего и заодно может уничтожить товар. Именно на это Маршалл и рассчитывал. Не прибавляя скорости, он миновал группу пьяных бродяг, на улице не было никаких признаков опасности.
Он делал уже четвертый проход, когда появился Кунз и просигналил остановиться.
– Пятьдесят четвертый, где вы? – произнес Маршалл в зажатую между колен полицейскую рацию. Затем, отключив ее, чтобы не было слышно случайного треска, разжал колени, и рация упала на пол. Он остановился у тротуара, под правой рукой у него удобно лежал «НК-94».