— Семнадцать и восемнадцать.
— Если бы мне удалось тебя тогда умаслить, я мог бы за это сесть.
— Да, мог бы. Хотя теперь закон изменился, в восемнадцать уже можно.
Они немного посидели молча, пока Джейк наконец не произнес.
— Так говоришь, главная проблема была в том, что ты боялся.
— После того, как Джонни погиб, я был просто в панике.
— Гэри Холлидей сказал тебе, что это он убил Джонни?
— Считай, что сказал.
— И сказал, зачем?
— У Джонни были кассеты, на которых Холлидей с друзьями занимались этими своими делишками. Он собирался отнести их в полицию.
— А Кевин? За что убили его?
— За то же самое. Каким-то образом ему удалось заполучить те же записи — или их копии.
— Это Холлидей тебе так сказал?
— Он не сказал, а проорал. Он бегал по всей Деревне и искал кого-нибудь, кто бы знал, где искать Кевина Доннелли, — его нужно было перехватить прежде, чем тот доберется до участка.
Мысли путались. Джейк размышлял, стоит ли разнести всю эту комнату и сумеет ли он себя потом оправдать. Вероятно, старику он этим только поможет — пускай еще разок как следует все обдумает.
Глава четырнадцатая
Джейк положил пакет с кассетами на дымчато-голубую обшивку стереосистемы. В комнате почти ничего не было видно, и куда бы он ни поставил ногу, всюду что-то валялось: чашки, банки, опрокинутые блюдца, полные окурков. На диване спали какие-то мальчик и девочка, еще один человек растянулся прямо на полу, укрывшись пальто. Когда Джейк проходил через комнату, открылся чей-то глаз.
— Здоров, Джейк, как дела?
Могло быть и получше, но Джейк только кивнул, отлично, и переступил через тело интересующегося.
Шалаш Феи цел и невредим стоял в углу — чтобы его завалить, нужно было бы веселиться уж слишком круто. Джейк отодвинул розовое мохнатое покрывало, которое играло роль входной двери, и заглянул внутрь. Там лежал Кевин Доннелли, и с ним больше никого. Джейк вернул покрывало на место и пошел к лестнице. Теперь он вспомнил: Шон перебрался во Фликстон, райончик любителей Перри. Фея, очевидно, занял его комнату. Он первым кричал «чур моя».
Поднявшись наверх, Джейк увидел под дверью Джонни полоску дневного света и вошел. Джон ни лежал в постели с двумя девушками. Джейк не сразу узнал в них Ребекку и ее подружку Дебс. Разобравшись, кто есть кто, он смутился и порадовался, что вроде бы никто его не услышал.
Но когда он начал закрывать за собой дверь, Джонни вдруг поднял голову и спросил:
— Джейк, это ты? Который час?
— Полдесятого.
— Охренеть. — Джонни морщился от дневного света, хотя солнце светило еще не очень ярко. — Что с тобой случилось?
Джейк не знал, что ответить. Придумал только: обкурился и бегал по улицам.
— У тебя что, фингал?
Джейк знал, что у него подбит глаз, но сам не стал бы называть это фингалом, не так уж там и заметно. Видно, осталось от вчерашней драки у автовокзала.
— Я встретил того парня, о котором тебе говорил Кевин Доннелли, ну, того, что хотел переписать кассеты. Они внизу, на проигрывателе.
— Отлично. Отнесу их Джанку, — ответил Джонни и показал рукой на девушек. — Попозже. Вы о цене договорились?
Холлидея, похоже, не очень волновала цена, главное, чтобы все было сделано с предельной осторожностью.
— Не-а.
— Ну хотя бы сколько копий ему надо?
— Каждой по четыре, все на Ви-Эйч-Эс. — Это Джейк помнил. — Слушай, Джонни, я умру, если сейчас же не лягу. Увидимся позже.
Ребекка зашевелилась на груди у Джонни и открыла сонные глаза, опухшие и ранимые, как у игрушечного инопланетянина. Странно, ведь по ночам лучшим в ней были именно глаза. Подводка в стиле Клеопатры даже и сейчас была на месте. Джейк прикрыл за собой дверь прежде, чем Ребекка окончательно проснулась.
Дверь в его собственную комнату была закрыта. Джейк толкнул ее и почувствовал, что изнутри к двери привалена горка небрежно брошенной одежды. Это были вещи Домино. А сам Домино лежал в его постели. Джейк немного постоял, соображая, что делать, потом повернулся и заглянул в комнату Шона. Так и есть: теперь тут расположился Фея. Он лежал голый на едва застеленной кровати и спал, укрывшись клетчатой собачьей подстилкой и прижавшись к парикмахеру Стиви. Собачьим духом в комнате пахло очень сильно, сексом — нет. Это не означало, что никакого секса тут не было, просто Джейк и сам пах тем же и уже принюхался. Он вернулся к себе, подгоняемый подкатившей к горлу тошнотой.