«Мрачно. Русская дорога, а сейчас здесь заправляют китайцы — эти инородцы своего теперь не упустят», — с горечью подумал Орлов, возвращаясь в купе — выходить не хотелось.
Когда тронулись, достали свои запасы, приготовленные женщинами, плотно поели. После этого Орлов прошёлся по поезду — кто-то продолжал бренчать на гитаре, кто-то резался в карты или шахматы, кто-то читал, некоторые спали. Вернувшись в купе, Орлов предложил Франку шахматы — резались долго, азартно, с каким-то фанатичным упорством — часовые партии с чередованием на блиц, с перерывом на обед, потом ужин и потом допоздна. Курили как не в себя — трехдневный запас папирос ушёл за сутки.
— На год вперёд наигрались, — довольно смеялся Франк, который выиграл девять против восьми — часовые, и десять против восьми — пятиминутки.
— Теряю хватку, — согласился Орлов и встал пройтись — шахматы хорошо освежали ум.
«Так говорят все, но в долгом пути из развлечений — разговоры, шахматы, карты и книги», — оглядывал он спящих офицеров.
На следующий день продолжили играть часовые партии, обсуждая предстоящее дело.
Глава 5
Орлов, Семенов. Февраль 1918 года.
На станцию Хайлар прибыли около семнадцати часов — на перроне стоял небольшой почетный караул.
Орлов и Франк, одевшись, вышли из вагона — во главе почетного караула стоял высокий человек в казачьей шинели с погонами казачьего полковника и Георгием на груди, его большой лоб и горящий взгляд кого-то напомнил Орлову.
— Добро пожаловать, господа! — встречающий отдал им честь.
Караул стал смирно. Орлов и Франк откозыряли.
— Я барон Унгерн-Штернберг, комендант станции Хайлар, — представился встречающий. — Господин атаман Семенов находится в своём штабе на станции Маньчжурия и ждёт вашего прибытия, господа.
Орлов представился сам и представил Франка.
— Желаете чаю, господа? — поинтересовался барон. — По плану — часовая остановка, как раз в Маньчжурии будете к ужину.
— Не откажемся, — кивнул Орлов.
Унгерн провёл их в здание вокзала — двухэтажное, добротное каменное строение. Они поднялись на второй этаж, по пути встретив несколько китайцев в русской форме.
— Подайте чаю, — велел он одному из казаков.
Орлов рассмотрел висящие на стене кабинета карты и обратил внимание, что станция Даурия была обозначена как передовая позиция.
— Как обстановка, барон? — усевшись на стул, поинтересовался Орлов.
Унгерн, как-то очень пристально глядя на них двоих, сел напротив, распахнул шинель и отрешенно улыбнулся.
— Месяц назад мы с Григорием Михайловичем разоружили здесь, в Хайларе, две сотни дружинников. Ни одна эта сволочь не оказала сопротивления, мы всех согнали на поезд и отправили в Читу — пусть большевики их кормят. Надо было их выпороть, но я пожалел кнута, не до того было.
Орлов и Франк переглянулись.
— Такое положение очень вдохновляет — обольшевиченные части совершенно разложились, служить и воевать не хотят, сопротивление оказать неспособны! Надо расширять зону действий и брать всё, что сможем — казаки встанут и у нас будет целая казачья дивизия к весне, — довольно пылко продолжил говорить Унгерн. — Наши нерчинцы ещё летом вернулись с фронта и только и ждут возможности восстать против красных!
«Какой-то он очень нервный, будто не от мира сего», — подумал Орлов. — «Хотели бы восстать — уже бы давно восстали».
— Сколько у атамана готовых к наступлению людей? — поинтересовался он.
В дверь постучали — казак принес чай и какие-то пироги.
— Три тысячи человек офицерского состава, казаков, китайские и монгольские добровольцы, — разгладив усы, ответил барон. — Сейчас нельзя ждать, каждая минута промедления — это потерянная возможность, господа. Инициатива должна быть на нашей стороне — дерзость, натиск, смекалка, — снова с удивительной пылкостью проговорил Унгерн.
«Очень это странно — зачем Семенову тогда понадобились наши скромные силы?» — предчувствие подсказывало Орлову, что все слова этого человека надо делить на два или на три.
— Вы участвуете в операции?
— Нет, сейчас я занят наведением порядка по линии Маньчжурия — Хайлар — Бухэду, зачищаю остатки красных, поддерживаю порядок, набираю добровольцев, — пожал плечами барон. — Занимаюсь тыловым обеспечением.
Далее Унгерн начал рассказывать, как по приказу командира Нерчинского полка барона Врангеля он оказался в Персии перед Февральской революцией, но смог сколотить несколько сотен добровольцев-ассирийцев, которые очень хорошо себя показали против турок.