В зале воцарилась тишина — все смотрели на певицу, которая завладела вниманием.
— Динь-динь-динь, колокольчик звенит… — раздавалось со сцены.
Франк начал тихонько подпевать, чуть помахивая ладонью.
«В общем, отдыхаем — все дела в принципе обсудили, Орлов настроен на сотрудничество с Колчаком, и это для меня главное — это поручение консула я выполнил, да и пекинский дядюшка должен быть доволен», — грея в руке полрюмки коньяка, Виктор смотрел на сцену.
Песня закончилась, раздались аплодисменты, выкрики — народ начал заводиться.
Вторая песня называлась «Эй, ямщик, гони-ка к Яру» — весьма удалая, но и немного лирическая, зал начал хлопать в такт, и когда Южина закончила, полковник Франк поднялся, начал аплодировать и кричать «браво», да и не только он один.
Перед третьим романсом выпили ещё по коньяку.
— Хорошо сидим, давно такого не было, — засмеялся Франк.
Первые звуки пианино вызвали у Виктора легкий душевный трепет — Южина исполняла «Белой акации гроздья душистые», и исполняла очень проникновенно — её нежным сопрано он не переставал восхищаться.
На словах «Белой акации запаха нежного, Мне не забыть, не забыть никогда!» Виктор ощутил тяжелый ком в горле.
— Прошу прощения, дамы и господа! — поднялся он, поправил воротник и пошёл к выходу, лавируя между столов. Несколько глубоких вздохов уже довольно прохладного воздуха привели его в чувство.
«Слишком я сентиментален, размякаю, да ещё и хороший коньяк способствует», — покачал он головой. — «За что мне это всё? Провидение явно ждёт от меня слишком многого, раз меня какие-то силы определили в это место и время, но смогу ли я что-то действительно изменить, один человек в вихре этого урагана?! Не может быть совпадением, что я попал в этот вечер именно на „Белую акацию“, просто не может», — его накрыло лирическое и немного мистическое ощущение чего-то важного, что уже происходит с ним.
Виктор, немного постояв, прошёл к машинам — в двух из них сидели парочки, которые не обратили на него внимания. Он достал серебряный портсигар, наполненный английскими сигаретами без фильтра — в своей реальной жизни он в очередной раз недавно бросил курить, здесь же прежняя личность увлекалась этим делом, и чисто физиологическое желание передалось и ему. Табак был очень крепкий, и в первые пару дней он сильно кашлял, пока привык — английские сигареты «Three Castles» наводнили город в начале апреля, когда прибыло четыре вагона — как потом краем уха услышал Виктор, расстарался один из местных дельцов, получивший на этом деле минимум тройной барыш. У солдат была популярна махорка, офицеры предпочитали английские или японские сигареты или папиросы.
«Вообще надо бросать, конечно, хотя совсем не курящий офицер будет смотреться белой вороной».
Покурив и подышав воздухом, Виктор вернулся в ресторан — в голове прояснилось, настроение стало более веселым. В зале хлопали в такт музыке и словам — Южина пела какую-то веселую казацкую песню, незнакомую ему, она чем-то напомнила ему «Калинку-малинку».
«Певица сильная, какой у неё широкий репертуар!» — восхитился он.
За столом тоже похлопывали в такт. Франк сразу предложил ему рюмку под шоколад.
— Никто уже не желает, — развел он руками.
Виктор согласился, краем глаза наблюдая, как его жена недовольно на них смотрит.
Южина выступала до полуночи, и когда она откланялась, её минут десять звали на «бис». И она вышла, снова исполнив «Колокольчик».
— Хоть бы палить не начали, — с легкой опаской произнесла жена Орлова, поскольку настроение в зале было очень развеселое.
— Не начнут, это строго запрещено здесь, — вполне серьезно ответил Орлов — выглядел он задумчивым и немного мрачным.
Уже на улице Орлов предложил Виктору машину, пока они стали покурить.
— Погуляли и хватит, работы по самое горло и проблем очень много, — сказал полковник, когда завели машину — легковушку с кузовом типа «дубль-фаэтон».
— Благодарю вас за приглашение, господин полковник — великолепный концерт! — Виктор откозырял Орлову.
«Русскiй автомобильный заводъ И. П. Пузыревъ. С.П.Б.» — обходя машину с левого бока и открывая дверь, прочитал Виктор.
За рулём был молодой прапорщик. Виктор сказал ехать в консульство — в гостиницу ему не хотелось.
— А что это за марка автомобиля? Не встречал ещё таких, — хотя голова у него изрядно кружилась, полюбопытствовал он — таких машин ему не доводилось ещё видеть.
— Пузырев, модель двадцать восемь — тридцать пять, очень редкая машина, говорят. Господину полковнику на прошлой неделе подарил её какой-то богатый банкир на дело борьбы с большевизмом, — ответил прапорщик. — Мощная, господин полковник очень её любит!