Я нажал на кнопку стопора магазина и он послушно выпал в мою ладонь. Опять его вставил и отвел затвор назад: — Все можете стрелять. Эффективный для близкого боя: метров пятьдесят и ближе. Целиться особо не надо, но берегите от пыли и грязи..., очень уж он капризный. Рядом со мной уже, сопя от усердия, пристраивал пулемет помкомвзвода и удобно располагался, гремя коробками, его второй номер.
Закончив с обучением, оглянулся и увидел как Кирилл целеустремленно орудуя трофейной малой лопаткой уже заканчивал свой персональный окопчик, на месте удобной выемки в грунте.
— Видели? — Я показал пальцем на труды курсанта.
— Да… — ответили сержанты вразнобой.
— Чтобы через полчаса было у каждого вашего бойца! Об исполнении доложить! Приду проверю!— и демонстративно посмотрел на свои часы. — Время пошло!
Громкие крики, свист наших бойцов и пулеметная стрельба от дамбы, вновь заставили выглянуть нас из выемки. Пулеметчик с той стороны болота длинными очередями стрелял куда то нам за спины. Оказывается, под обстрел попал старшина, который неосторожно выскочил на открытое пространство из леса. Пулеметчик стрекотал и стрекотал, но старшина благополучно достиг опушки леса и скрылись среди кустарников и деревьев. Очередную очередь оборвал хлопнувший совсем недалеко выстрел трехлинейки.
Через какое-то время он добрался до нас и доложил, что всех раненых довез живыми до указанного мной места и там сдал медикам. Санитара как я и приказал оставил там.
— Молодец! — и легонько хлопнул его по плечу.
— Тут велено вам передать. — он снял со спины раздутый до невозможности вещмешок.
— Ну-ка развяжи...
Сидор был набит индпакетами, жгутами и индивидуальными аптечками.Не долго думая, приказал Кириллу пакеты раздать всем, аптечки и жгуты раздать курсантам, причем последние намотать на приклады калашей.
Теперь предстояло выяснить, кто так метко стреляет. Много времени это не заняло, им оказался казах, который на гражданке промышлял охотой. Не разводя лишних разговоров,приставил к нему пару курсантов с рацией и объяснил им задачу. Они наблюдают и получают по рации указания, казах стреляет. Таким образом в моем войске появилась снайперская тройка, которая сразу же принялась наводить шорох среди немцев.Самым сложным было объяснить казаху, что немцев надо только ранить, правда тяжело, чтобы назад на фронт их уже не отправили. Хоть это и была игра в долгую, но когда-то и кем-то ее надо было начинать. Удалось отыскать еще одного ворошиловского стрелка, и троек стало две.
Немцы продолжали вяло обстреливать из танков и минометов молчавшие позиции наших артиллеристов, а те временами внезапно оживали и огрызались редким огнем. Сделав три-четыре выстрела и разогнав особо наглых немцев, а при удаче кого-нибудь и завалив, орудие замолкало и меняло позицию. И все танки и миномет минуты две долбили место, откуда русские посмели стрелять.
Тяжелый, слитный гул, донесшийся со стороны немцев, заставил нас встрепенуться и мы осторожно выглянули из выемки, но на земле ничего особо страшного для себя не увидели. Опасность была в воздухе.Прислушавшись к низкому, выворачивающему всю душу гулу, я спиной сполз на дно только что законченного окопа и хриплым голосом удрученно сказал: — Это по-моему парни,по нашу душу прилетели.
А через полминуты Кирилл почти радостно подтвердил: — Точно, товарищ капитан, к нам летят орелики... Аж целых пять штук.
Мы встали в окопе, и придвинувшись к брустверу с любопытством стали смотреть за действиями вражеской авиации. Те же действовали неторопливо, как будто отрабатывали упражнение на полигоне. Сначала с оглушающем ревом низко пролетели над нами, сверкая остеклением кабины, от заходящего солнца, а потом поднявшись на высоту, построились в большой круг и сразу один из самолетов с нарастающем ревом двух моторов устремился к земле.
Всем нам одновременно показалось что самолет пикирует прямо на нас. Мы от овладевшего нас страха дружно упали друг на друга на окопа,закрыв в страхе головы руками, прямо поверх касок. Поэтому никто из нас не видел, как первый самолет вывалил из своего брюха на не давно, перед самым налетом, оставленную позицию противотанкистов кучу мелких осколочных бомб, накрыв там сразу все, но не всех. Второй все свои бомбы свалил уже на наши головы и земля заколотилась в судорогах как эпилептик с тяжелой формой, пытаясь выбросить нас из траншей. Я что то в безумии орал, кричал густым басом широко разинув рот Кирилл, а из сержантов кто-то визгливым голосом орал — Мама, мама забери.... Забери меня отсюда. Мама я не хочу...