Успокоиться… Успокоиться… Успокоиться…
Я даже не сразу понял, что она говорит.
— Что?
— Я говорю, — Настя выглядела растерянной, — что к помещению, в котором светит Источник, вообще нет проходов из этого дома.
Как это нет?!
Но спросить я не успел. Лязгнули цепи и в средней камере, которую я посчитал пустой, встал на ноги человек.
Глава 10
Вернее, поначалу я даже не понял, что это человек. Он скорее походил на какого-то лешего — длинные, свалявшиеся седые волосы, свисающие патлами почти до пояса, борода неопрятным пуском скрывала грудь и часть живота, тощее, сгорбленное тело скрывали откровенные лохмотья, ветхие и засаленные.
В прутья решетки — толстые, потемневшие от времени — вцепились узловатые пальцы с длинными желтыми ногтями. От запястий, закованных в железные браслеты, к стене тянулись толстые металлические цепи. Из-под кустистых бровей блеснули глаза.
— Кто вы? — голос даже не прохрипел, он как-то проскрежетал.
Мы с Настей переглянулись и медленно, осторожно двинулись к пленнику.
Старик. Ну, или человек, который выглядит как старик — возможно, ему всего-то лет сорок. Плен и заточение никого, знаете ли, не молодят. Среднего роста, страшно тощий, исхудавший, изможденный.
— Кто вы? — повторил он.
Первым порывом было — открыть замок и освободить пленника, но… Я, знаете ли, сказки почитываю (не в последнюю очередь потому, что с интересными книгами здесь напряженка) и помню, как Иван-Царевич однажды вот так же пожалел замученного пленника и напоил его водой. А пленник оказался Кащеем Бессмертным.
Что характерно — именно на Кощея этот человек и походил. Тощий, костлявый, на цепи сидит. Один к одному.
Навряд ли это — Кощей, конечно, но мало ли по каким причинам человек может оказаться за решеткой. Может, он маньяк-убийца, людоед, вообще бяка.
— А ты кто? — спросил я в ответ.
Старик коротко кашлянул:
— Я — Тувалкаин…
— Кто?
— Тот самый? — одновременно охнула Настя. После чего одинаково удивленно посмотрели друг на друга. Она — потому что я не знал этого имени, я — потому что она знала.
Старик снова кашлянул и я вдруг понял, что он ТАК смеется.
— Нет, девочка, я не тот самый… Я не сын Ламеха и шурин Ноя, вовсе нет… И это — не мое имя, меня так прозвали за мое мастерство… Мое мастерство… Мой дар и мое проклятье… Из-за него я оказался здесь… Из-за него я забыл свое имя и помню только прозвище, которое мне дали… Тувалкаин…
В этот раз старик закашлялся по-настоящему. Видимо, он давно не разговаривал так долго.
— Кто вас запер здесь? — спросила Настя.
— Я назвал себя… Вежливо будет… Если вы назовете себя, дети… Дети, явившиеся в самую секретную тюрьму Морозовых… Так просто, как будто они всего лишь гуляли под весенним солнышком…
— На дворе осень, — буркнул я, несколько недовольный тем, что меня назвали «ребенком». Я не ребенок! Мне восемнадцать лет, я подьячий Разбойного Приказа!
— Осень… Я давно потерял счет времени… Счет дням… Счет годам…
Родившийся было вопрос заглох. Мне на некоторое время показалось, что это — кто-то из пропавших без вести, отец или дядя мальчишки Александра. Но, раз уж он сидит тут ГОДЫ — бррр, даже представить страшно — то никак не может оказаться человеком, пропавшим несколько недель назад.
Хотя…
Кто знает, может боярская менталистика может заставить человека ДУМАТЬ, что он здесь годы?
— Вам что-то говорит имя — купец Давыд-Колокол?
Старик подумал:
— Нет… Совершенно ничего… Не знаю такого…
Ну, хотя да — менталистика может промыть мозг, но не отрастить такую гриву и бородищу. Мог бы и подумать.
— Имя Осетровские?
— Боярский род… Уничтоженный…
Ну, он здесь, как минимум, меньше восемнадцати лет…
— А вы… — старик, хотя и блуждал мыслями, но все-таки вспомнил о своем вопросы — Кто вы? Зачем вы… здесь…
— Мы — брат и сестра одного боярского рода. Проникли сюда, потому что не знали, что здесь тюрьма. Нам нужна… одна ценная вещь, похищенная Морозовыми.
Старик снова закашлял-засмеялся:
— Более ценная, чем Изумрудный Венец в руках этой девочки?
Настя спрятала руки за спину.
— Да, — серьезно сказал я.
Старик пристально посмотрел на меня. Интересные глаза. Не мутные, наоборот — какие-то прозрачные.
— Любопытно… Что может быть… Вы что, думаете, Морозовы прячут здесь свой Источник…?
— Откуда вы знаете, для чего этот Венец? — спросила у меня из-за спины Настя.
А ведь верно. Старик узнал Венец, больше того — он знает, для чего он служит.