Он бродил по вечеринке, разговаривая с людьми, и слышал другие названия наркотика. Они называли его «крылья ангела», или «витамин Р», или «Тип А», или «синяя песня» (какая-то смесь Сангре Азул и голубой крови). Другие называли это еще более коварным — жертва Аллегры. Откуда эти смертные подростки узнали об Аллегре? Откуда они столько знают о Ковене?
Они все хлопали или нюхали его. Но никто ничего не сказал ему ни о наркотике, ни о том, где его взять. Когда он спрашивал, они отвечали только: Дарси. А когда он спросил Дарси, она только слегка соблазнительно улыбнулась. Он попытался прочесть ее мысли, просеять ее воспоминания, но не нашел ничего, что могло бы дать конкретный ответ. Может, она была слишком не в себе, чтобы вспомнить, откуда это взялось, а может, ей было все равно.
Он сделал Дарси знак, чтобы тот вышел покурить, и направился к двери, пробираясь сквозь потную толпу.
— Эй, можно мне прикурить? — спросила девушка, выходя с ним.
Она была одной из девушек из такси с Дарси. Тот, который выглядел точно так же, как она, блондин и симпатичный, но каким-то образом снаружи, в одиночестве, Кингсли понял, что ошибался. Она совсем не была похожа на Дарси. В темноте ее розовое платье выглядело более скандально, но покрой был консервативным. Она не была похожа на ту, что зависает на каком-нибудь рейве на окраине Бруклина. — Ты слишком молода, чтобы курить, — сказал он девушке. — И никогда не начинай, — в конце концов, он бессмертен, а она нет.
— Прекрасно, — она вздохнула.
— Как тебя зовут?
— Джорджи, — сказала она, крепко обхватив себя руками.
— Что случилось, Джорджи? — он спросил, потому что почувствовал, что ей плохо, и ему стало ее жаль. Она выглядела слишком юной для такого места.
— Я устала. Мне завтра в школу. Я не знаю, почему я здесь.
— Пошли, — сказал он, бросая сигарета. — Я отвезу тебя домой.
— А как же Дарси? — испуганно спросила она.
— А как же Дарси? — он пожал плечами.
Джорджина была хорошим ребенком. Он вызвал машину и высадил ее у дома в центре города. Он сразу понял, что она не такая, как Дарси. Ему нравилась Джорджина. У них с Мими должен быть ребенок, подумал он. Почему они этого не сделали? Ах, да, она не хотела растить ребенка в аду. — Здесь не место для ребенка, — много раз повторяла она.
— Позвони мне, — сказал он, набирая номер.
Он взял трубку на прошлой неделе в ее телефон. — Нас повесят.
Ему нужен был информатор, — подумал он, — кто-то, кто мог бы сказать ему, где Дарси берет эти вещи и кто их делает.
В течение следующей недели Кингсли работал с Джорджиной, проводил с ней время, дружил с ней. Дарси всем говорила, что Джорджина «украла» его, и они позволяли ей так думать. Между ними не было ничего неприличного. Кингсли видел, что больше всего Джорджине нужен друг. Начались занятия в школе, и она слишком много работала; родители давили на нее, чтобы она хорошо училась. К тому же, были обычные подростковые кризисы, когда не хватало денег, а друзья больше походили на врагов, как, например, Дарси.
Ей нравилось приходить к нему и учиться. Он не мог не согласиться с тем, что это был хороший дом, немного пыльный и немного затхлый, но когда окна были открыты, все было в порядке. Он сказал ей, что его родители на Бермудах и он учится на домашнем обучении.
— Ты знаешь, где Дарси достает эти таблетки? Ангельскую кровь? — спросил он как-то днем, когда они познакомились. Он курил у окна.
Джорджина постучала карандашом по щеке. — Понятия не имею. Понятия не имею. Она упомянула, что их раздают друзья из какого-то Комитета.
— Комитет? — он поднял бровь. В Нью-Йорке было много комитетов, но только один из них имел значение для Ковена.
— Да, я думаю, что это какая-то социальная группа, занятия по этикету и тому подобное.
— И это наркотический фронт?
— Не знаю, Ладно? — она рассмеялась. — Я имею в виду, я только что слышал, как она говорила о том, чтобы получить больше во время заседания комитета.
— Ты можешь узнать больше?
— Конечно, а что? Я думал, ты не принимаешь это дерьмо. Ты что, полицейский? — спросила она.
— Возможно, — он улыбнулся.
— Дэмиен, ты такой жалкий. Окей. Что угодно. Я выясню. До скорого. Моя мама здесь, — сказала она. Она вышла из старого дома Шайлер. Это был самый безопасный дом в Ковене, и его старый друг не будет возражать. Она не пользовалась им прямо сейчас. Кингсли расставил вокруг дома обереги и позаботился о том, чтобы его не беспокоили.
— Я выяснила, откуда это у комитета, — сообщила Джорджина по голосовой почте в следующую субботу вечером. — У Дарси сегодня вечеринка. Встретимся там. Я пришлю тебе адрес. Кстати, если ты коп, мне нужна какая-нибудь награда или благодарность. Я не знаю что это, но я боюсь, Дэмиен. Я не хочу в этом участвовать. Думаю, кто-то следил за мной с тех пор, как я начал задавать вопросы о таблетках. Но ты все уладишь, верно? Дэмиен? Правильно?