— Возможно, — он улыбнулся.
— Дэмиен, ты такой жалкий. Окей. Что угодно. Я выясню. До скорого. Моя мама здесь, — сказала она. Она вышла из старого дома Шайлер. Это был самый безопасный дом в Ковене, и его старый друг не будет возражать. Она не пользовалась им прямо сейчас. Кингсли расставил вокруг дома обереги и позаботился о том, чтобы его не беспокоили.
— Я выяснила, откуда это у комитета, — сообщила Джорджина по голосовой почте в следующую субботу вечером. — У Дарси сегодня вечеринка. Встретимся там. Я пришлю тебе адрес. Кстати, если ты коп, мне нужна какая-нибудь награда или благодарность. Я не знаю что это, но я боюсь, Дэмиен. Я не хочу в этом участвовать. Думаю, кто-то следил за мной с тех пор, как я начал задавать вопросы о таблетках. Но ты все уладишь, верно? Дэмиен? Правильно?
Кингсли перезвонил ей, но она не взяла трубку. Он работал над этим самостоятельно, и его первым побуждением было связаться со старыми друзьями в Ковене. Но когда он услышал, что в дело вовлечен комитет и что Джорджина напугана, он передумал.
Кто-то из Ковена распространял ангельскую кровь. Возможно, даже кровь Аллегры.
Но кто?
Джорджины не было на вечеринке у Дарси, и никто, казалось, не знал, куда она ушла. На его телефоне было еще одно сообщение.
Он попросил ее попытаться попросить детей, которых она знала в Комитете, дать им знать, что она покупает и заплатит за это хорошую цену. Похоже, они поймали большую рыбу.
ПОСТАВЩИК ДАРСИ СКАЗАЛ ВСТРЕТИТЬСЯ С НИМ НА УГЛУ КАНАЛА И МОТТА. Я СКАЗАЛ ЕМУ, ЧТО ТЫ СКАЗАЛ, ЧТО ЗАПЛАТИШЬ. УТРОИТЬ ТО, ЧТО ОНА ДЕЛАЕТ.
Хорошая девочка, подумал Кингсли. Однажды она сможет работать под прикрытием. Возможно, он найдет ей работу в качестве проводника Венаторов.
Субботний вечер в Сохо выдался оживленным, и на тротуаре толпились студенты Нью-Йоркского университета, толпами бродившие по улицам, девушки на высоких каблуках, ковылявшие к коктейль-барам, парочки на свиданиях, рука об руку, направлявшиеся в маленькие ресторанчики. Магазины были закрыты ставнями, но витрины освещены. Он стоял на углу, ожидая Джорджину, и решил взять двойной латте. Кофе был его слабостью.
Кингсли сидел на скамейке и ждал.
Пятнадцать минут. Тридцать. Нет Джорджины. Вообще никого. Он снова позвонил ей на сотовый. Нет ответа. Прошло сорок пять минут. Даже с нью-йоркским движением это было долго. Час растянулся на два, и теперь он волновался. Он пошел выпить еще кофе, а когда вернулся, то увидел, что на пересечении канала и Мотта есть маленькая потайная дверь. Тот, на поверхности которого была выгравирована пентаграмма.
У Кингсли внезапно возникло ужасное чувство, что он слишком медлителен. Слишком медленный. Он бросился в яму и упал в темную пещеру. — Джорджина, — он кричал. — ГДЕ ТЫ?
Но он уже знал, что было слишком поздно.
Почему он дал ей эту работу? Почему он попросил ее сделать что-то настолько опасное? Неужели он действительно так долго пробыл в подземном мире, чтобы совершить такую трагическую ошибку? Дать школьнице работу Венатора? О чем он думал?
Когда он нашел ее, она была мертва.
Она лежала в луже, из ран на шее сочилась кровь. Она выяснила, кто распространял их, всегда это делали.
— Вот и вся моя история. После этого я понял, что мне нужна помощь, и пошел к жене. Она единственная, кому я могу доверять. Мне не хотелось рассказывать ей о своих планах, не думаю, что она обрадуется, узнав, что я хожу в клуб с подростками, но я решил рискнуть. Потом я вернулся к Дарси, чтобы узнать, не расскажет ли она мне еще что-нибудь о том, где она его взяла. Но она не знала. Она сказала, что таблетки однажды появятся в ее шкафчике. В этой сумке.
Он показал им пластиковый пакет, который показывал Мими, с пятью серебряными треугольниками. Тот, который Ара нашла на Нефилимах и в сгоревшем улье.
— Я так понимаю, вы видели это раньше? — Спросил Кингсли.
Ара кивнула. — Мы нашли их улей. Так что я была права — они использовали пентаграммы, чтобы обозначить свою территорию и определить свои цели. Вот почему они были по всему Нью-Йорку. Потому что они были повсюду.
— Они знали, что я здесь. Они отметили мое укрытие как предупреждение, — сказал Кингсли.
— Да, мы видели пентаграмму на конспиративной квартире Ван Аленов, — сказал Эдон.
— Нефилимы, продающие ангельскую кровь. Жертва Аллегры. Кто бы мог подумать?
— В смерти есть жизнь, — пробормотал Кингсли.
— Что ты сказал? — спросила Ара.
— Я читал об этом в книге ада, под пентаграммой. В смерти есть жизнь.
— Почему?
— Интересно, правда? Потому что те две мертвые девушки — те, что были укушены — их тела пропали, и Венаторы сказали, что они как будто только что вышли из морга, — сказала Ара.
Кингсли щелкнул пальцами.
— Потому что именно это они и сделали. В смерти есть жизнь, маленький король воскреснет снова. Каким-то образом тот, кто это сделал, сделал заговор реальным. Это шутка над нами, над голубой кровью, — сказал Кингсли. — Космическая шутка.
— Потому что вампиров не существует. Укус вампира не может превратить тебя в вампира. Это всего лишь сказка, — сказал Эдон.
Кингсли вздохнул. — Только теперь это не так. Люцифер насмехается над нами. Он сделал нашу жизнь правдой. Смертные принимают ангельский наркотик, и когда людей кусают до смерти, они снова восстают как вампиры.
Глава 34. Собственность дьявола
Ара в волнении спрыгнула со стола. — Мы должны остановить это, выяснить, кто получил это, проверить каждого человека, прежде чем их вампиры укусят их…
— Пока, похоже, это всего лишь несколько ребят из клуба. Они не могли уйти далеко.
— Но где они? Я имею в виду кровь? — Спросил Эдон. — Аллегра, так сказать, покинула здание.
— Картины, — сказал Кингсли. — Они должны быть с картин. Картины Стивена с Аллегрой. Он использовал свою кровь в краске.
— Его кровь — но не ее.
— Но когда вампир берет человека-фамильяра, их кровь смешивается, так что даже если это была его кровь, то и ее тоже. Это одно и то же. В этом суть кровных уз, — сказал Кингсли. — Когда Мими напомнила мне об этом прошлой ночью, я понял, откуда это взялось.
«Надо было довериться ей раньше», — подумал он.
Его жена всегда была такой умной.
— Картины хранились на складе еще несколько месяцев назад. Мы можем проверить записи, посмотреть, кто имел к нему доступ, — сказала Ара.
— Но дело вот в чем, — сказал Кингсли. — Это та же таблетка, что и несколько недель назад. Та, что Дарси дала мне. Смотри.
Он достал из кармана конверт.
Он показал им таблетку, теперь она была угольно-черной, блестящей, как черный алмаз. — Это не просто ангельская кровь. Если бы это было так, она осталась бы белой. Аллегра была чистокровной. И если то, что мы думаем, правда, если эти мертвые девушки ходят вокруг, живые, то не только ее кровь сделала их такими. Ангельской крови недостаточно, чтобы разбудить мертвых. Для этого нужен демон.