Единственным, что мог мне предложить Бобби Дили в то утро, оказался арест какого-то выжившего из ума старикана, нападавшего на детей со шприцами, из чего, надо признаться, можно было состряпать весьма интересный материал, особенно потому, что старик этот оказался католическим священником, лишенным духовного сана, но только вот жертвы, к сожалению, разбежались по всему городу, а это неизбежно означало сплошную беготню, тогда как я собирался посвятить вторую половину дня Малайзийскому банку. Поэтому я уступил этот материал, и газета отрядила на него молодую пуэрториканку, которая в ближайшие года три обещала стать не хуже других. Я не возражал, на мне была история удалившегося от дел кони-айлендского забивателя гвоздей, поставленная в номер на следующий день, и я хотел побеседовать с молодцами из компании, занимающейся сносом зданий, которая производила работы в доме номер 537 по Восточной Одиннадцатой улице. Эта фирма, насколько я запомнил из досье, которое показала мне Кэролайн, называлась «Джек-Э Демелишн кампени», и я разыскал ее у черта на рогах в Квинсе, неподалеку от стадиона Ши, на одной из тех улочек, где тротуары исчезли, а деревья спилены до половины, где взгляд повсюду натыкается на разбитые вдребезги автомобили и выпотрошенные грузовики, а парни в комбинезонах с измазанными тавотом руками ездят на БМВ по восемьдесят тысяч долларов, и здоровенные собаки спят в маленьких будках, перед которыми в пыли громоздятся кучкой цепи, и знаки «СТОЯНКА ЗАПРЕЩЕНА» указывают, что «ЭТО КАСАЕТСЯ ИМЕННО ВАС». «Джек-Э Демелишн кампени» представляла собой грязный участок, забитый кранами и желтыми бульдозерами, испещренными оспинами ржавчины, в дальней части которого стоял трейлер, служивший конторой. Зачастую в подобных местах занимаются тем или иным незаконным бизнесом – обычно угнанными машинами, – и я задавался вопросом, соблаговолит ли руководство ответить на мои вопросы, но прораб Мак-Гайр, мужчина лет пятидесяти пяти, с засохшей струйкой табачной жижи на подбородке, рассмеялся, стоило мне только представиться.
– Ну вы, блин, даете, командир! Сам Портер Рен! И прямо здесь, у меня! Я прочитываю каждую вашу заметку! – Он до изнеможения тряс мне руку, и я уже начал было сомневаться, что мне когда-нибудь удастся от него отлипнуть. – Сюда, сюда, пожалуйста! Садитесь. – Он порылся в куче разного барахла, наваленного на его столе, и выудил оттуда газету за прошлую неделю: «МАТЬ СОЖГЛА СВАДЕБНОЕ ПЛАТЬЕ». – Помните, это о женщине, у которой застрелили дочь? Ну там еще было про свадебное платье? Ах, чтоб мне ни дна ни покрышки!
Я спросил его, не помнит ли он тот случай, когда нашли труп Саймона Краули.
Он так энергично закивал головой, будто своим вопросом я его обидел:
– Да как же я могу забыть такое? Мой сын его нашел… голова как раздавленный помидор, бедного мальчика аж даже вырвало при виде этого.
Я попросил его рассказать, как вообще происходит снос здания.
Мак-Гайр кивнул:
– Да, вот, значит, как это делается. Ну, вы не забывайте, что мы связаны там всякими инструкциями и прочей чепухой. Мы осматриваем здание. Проверяем, нет ли где каких-нибудь старых чертежей… почти всегда оказывается, что ни у кого нет никаких планов. Может, там было что-то вроде частичного ремонта или реконструкции, или еще чего, лет двадцать назад, но эти здания были как близнецы. Ну, потом мы, конечно, прикидываем, как разломать его на части. Иногда приходится разбирать его этаж за этажом, особенно если в доме много стальных конструкций или места маловато. А еще нужен участок для покатого настила и грузовик, чтоб избавиться от разбитого камня. А в других случаях мы разбиваем его ядром, крепящемся к крану, а потом сгребаем все бульдозерами. Если дом слишком большой, то есть высокий очень, ну, тогда приходится применять особые способы, к примеру, резку автогеном, а иногда и взрывные работы, ну и всякое такое. Мы не вникаем в эти дела… этим занимаются большие шишки. А тот дом, о котором вы говорите, ну что это за дом? Шесть этажей? Нет, мы его просто осмотрели, отправили, знаете ли, бригаду, проверить, не осталось ли там чего. К примеру, украшения на притолоках какие-нибудь необычные. Иногда мы снимаем арматуру, двери, ну всякое такое, или каминную облицовку, или полку – в общем, все, что можно спасти и продать. Люди, знаете ли, любят покупать даже старые радиаторы. Я вот, например, их прямо не перевариваю, уж очень они грохочут. А еще мы из куч битого камня вытаскиваем всякие медные детали, и чтобы достать эту медь, приходится разбивать стены. Перила еще бывают необычные, ну просто сил нет с ними расстаться, или там симпатичное арочное окно… его, правду сказать, уже давно пора списать, но кому-то, видите ли, втемяшилось в голову иметь у себя такое. А потом мы сразу ставим навес со стороны тротуара.
– Кроме вас в такие дома кто-нибудь входит?
– Конечно, много всякого народа. – Он сунул руку в нагрудный карман, выудил оттуда огрызок сигары и сунул себе в рот.
– Кто?
Он вынул сигару изо рта.
– Газовики приходят отключить газ, из «Кон Эд» ребята вырубают электричество. Страховой агент шастает по всему дому, проверяет, может, мы где проглядели какую-то деталь конструкции, которая, блин, возьмет да и свалится кому-нибудь на голову, так что потом костей не соберешь, вот мне, например. Ну, потом, конечно, воду надо отключить… обождите минутку.
Мак-Гайр повернулся к селектору и заорал:
– Бекки, поди посмотри, что мы делали на Восточной Одиннадцатой, шестнадцать или семнадцать месяцев назад, а лучше принеси мне папку с документами на подготовительные работы. – Он посмотрел на свою сигару. – Сейчас мой сын руководит работами. – Тут ему принесли документацию. – Ara, вот он. Август, два года назад. Сначала мы выставили окна. Таковы правила. Чтоб стекла не разлетались. Давайте-ка посмотрим… отключили электричество, компания, которая обслуживает лифты, спустила свой ящик за пару дней до того, как мы начали его сносить…