– Джейн, помогите нам, или я передам состояние другой фирме.
Джейн издала сухой короткий смешок:
– Думаю, вы не представляете себе, насколько это сложно. Подобная процедура обычно занимает несколько лет. Вам придется подать ходатайство о…
– Нет, не придется, – прервала ее Кэролайн каким-то стервозным от нескрываемого раздражения голосом. – Я всего лишь позвоню своим знакомым в студию и скажу им, что в этой идиотской адвокатской фирме творится нечто незаконное и не будут ли они так любезны прислать этот идиотский чек прямо мне, чтобы я могла оплатить мои идиотские счета.
Через несколько минут я уже сидел в небольшом уставленном книжными стеллажами конференц-зале на другом этаже. Кэролайн, после нервной разрядки, решила покинуть контору, и мы договорились с ней встретиться через час в кафе неподалеку. Дверь зала отворилась, и через нее вкатилась уставленная ящиками ручная тележка, которую толкал появившийся вслед за ней рыжеволосый парень с прыщавым лицом.
– Приветствую вас, уважаемый клиент нашей почтенной фирмы, – сказал он, сложив руки вместе и отвешивая мне поклоны. – Меня зовут Боб Доул. Ох, нет, простите, не то. На самом деле я Рауль Мак-Карти.
– Как у рыжего парня могло появиться такое имя, как Рауль? – спросил я.
– А что такого? Моя мать, если хотите знать, в семидесятые годы жила в Верхнем Вест-Сайде.
– Понятно.
– Ну так! Вот то, что вам нужно. Здесь ценности за последний год.
– А где они были? – спросил я.
– О боже, они уже давно были… – Он закатил глаза. – Мы называем это место Сараем. Там складывается все старье.
– Ты что, юрист без диплома, так сказать, полуюрист?
– Полураб, хотите вы сказать. У Джейн есть три полураба. – Он начал ставить ящики на стол. – Я лично просто переставляю бумаги с места на место. Кучи бумаг в таком вот месте, я имею в виду Сарай. Там можно было бы снимать фильм о Фредди Крюгере. У нас тут на прошлой неделе на одного малого ящики свалились, так он чуть сразу коньки не откинул. Адвокаты туда никогда не ходят.
– Так уж и никогда? – спросил я.
– Да вы что, шутите, что ли? Это же Сарай.
– А как насчет компьютеров, сканеров для считывания документов и тому подобных штучек? – поинтересовался я. – Все ж таки новое тысячелетие.
Он воззрился на меня:
– Ну, вы точно шутите!
Я пожал плечами.
– Вам следовало бы понять, что все эти компьютерные файлы, во всяком случае, все важные, дублируются на бумаге. Все эти письма, ходатайства, заявления и документы об обнаружении фактов и все эти материалы по-прежнему пишут на бумаге. И масса этих файлов возвращается. У нас тут есть скоросшиватели с имеющими силу документами, которым по сорок лет. Но беда в том, что этот материал пропадает. У нас тут случилось одно маленькое приключеньице в прошлом месяце, когда уборщик случайно взял что-то около девяти ящиков с действительными досье да и выбросил их. – Рауль позволил себе хитро улыбнуться. – Им пришлось найти и грузовик, и мусорную свалку, а потом кодла мальчиков на побегушках отправилась на Стейтен-Айленд искать бумаги. Нам пришлось сделать уколы против дизентерии. У них нашелся парень с фронтальным погрузчиком, и все…
– Так вы нашли их?
Рауль подтянул штаны:
– Ara, под почти десятью миллионами использованных пеленок.
– Похоже, Джейн Чжун сильно нервничала по поводу этих документов.
– Как я уже говорил, в последнее время у нас была куча проблем. Материалы обычно не то чтобы действительно пропадают, они только как бы пропадают. Судите сами, у нас есть комната для регистрации и хранения документов и комната для перерегистрации документов, и дела могут застревать там на несколько недель…
Я отмахнулся от его излияний:
– Ладно, лучше скажи мне, а здесь что?
– Ну, в качестве вашего главного наемного работника на положении почти что раба я бы сказал, что здесь находится пачка счетов. Они подшиты в хронологическом порядке, но это как раз то, что надо.
– Кто фактически оплачивает счета? – спросил я.
– Ну, я.
– Ты выписываешь чек?
– Я выписываю требование на чек.
– Джейн сама здесь все проверяет?
Он посмотрел на дверь и немного понизил голос:
– По правде говоря, нет.
– Она предпочитает находиться где-нибудь в другом месте?
– Я думаю, ей все равно, где находиться.
– Итак, ты и есть тот парень, который занимается оформлением платежей из состояния Саймона Краули.
Рауль пожал плечами:
– Ага.
– Значит, ты.
– Так точно. В качестве полураба я выписываю счет на пятьдесят пять долларов в час, а фирма может переписать его и увеличить до трехсот десяти долларов в час, как будто это время потратил совладелец фирмы.
– Превосходно.
Он кивнул и открыл первый ящик:
– Вы хотите все их просмотреть?
– Придется.
– А почему бы вам не спросить у меня о том, что вы ищете?
– Интересно…
– Да просто я могу рассказать вам обо всем, что находится в этих ящиках.
– Неужели?
– Точно.
– Ну, тогда поведай мне о Салли Жиру.
– Кинорекламная фирма по организации общественного мнения, – начал он речитативом. – Есть отечественная компания и есть одна европейская, которая в Лондоне. Она… или оно, или… в общем, то, что вам нужно, занимается всякого рода информационными опросами, рекламой, предваряющей повторный прокат, к примеру, они передают видеоклипы на телевидение, ну и тому подобная чепуха. Одно время она работала на киностудии, а пару лет назад стала консультантом. Она выписывает счета раз в три месяца и каждый год прибавляет себе гонорар. По-моему, это напрасная трата денег. Знаете, ведь никто никогда не устраивал этим людям проверок или чего-то в этом роде.
– Вы просто оплачиваете счета.
– Все до единого. Щелкаем их как орешки.
Я открыл дипломат:
– Придется кое-что записать.
И мы принялись разбирать, какие счета были личными, а какие имели отношение к деловым операциям.
– Мы оплачиваем квартиру миссис Краули, – объяснил Рауль. – Закладную на нее плюс содержание и техническое обслуживание и все связанные с этим расходы. По правде говоря, я знаю, что происходит в ее жизни, в известной мере, конечно. Если она установит новую раковину, я увижу счет. Я действительно помню, что в прошлом году она установила новый душ. Девять тысяч долларов – за душ. – Он покачал головой, а я вспомнил, до чего хорош этот самый душ. – Мы оплачиваем все. Ее телефонные счета, ее электричество, ее кредитные карточки, все.
В этом чувствовалась странная беспомощность, которой я никак не мог понять.
– Какой-то бредовый образ жизни. Ни за чем совершенно невозможно проследить.
– Надо думать.
– А у нее вообще есть текущий счет?
– Формально – возможно.
– Но?
– Но выписки из банковских счетов приходят сюда, и я должен их выверять, так что я знаю, что она делает.
– И что же?
– Да просто снимает наличные через банкомат.
– И сколько в месяц?
– Ну, может, пару тысчонок в месяц.
– А какова тенденция поступлений?
– Снижаются.
– Валовой доход за прошлый год?
– Наверно, тысяч восемьсот.
– За этот?
– Шестьсот двадцать тысяч, может, чуть больше или чуть меньше. Это потому, что графики выплат заканчиваются и авторские гонорары уменьшаются. Кинофильмы приносят большие деньги в первые несколько лет, но уже прошло некоторое время, с тех пор как последний фильм Краули…
Я кивнул, подтверждая, что мне все ясно:
– Как насчет будущего года? Можешь прикинуть доходы?
Он вытащил ручку и записал колонку чисел, затем сложил их.
– Вероятно, четыреста десять тысяч.
– Снижение продолжится?
– Да.
– А как насчет чистой стоимости имущества?
– Уменьшается.
– Состояние теряет в весе.
– Похоже на то.
– Миссис Краули знает об этом?
– Ну и вопросы вы задаете.
– Так как?
– Да, знает. Она иногда мне звонит.
– А почему, собственно, уменьшается стоимость имущества?
– Ну как почему, одни ее затраты на жизнь, включая квартиру, расходы на техобслуживание и тому подобные вещи, около четырехсот тысяч. Потом налоги на доход от состояния – это еще пара сотен тысяч. Знаете, структурирование собственности – хуже некуда, очень неудачное помещение капитала в отношении налогов. Все инвестиции – в средствах обеспечения дохода, которые облагаются налогом по более высокой ставке, чем в тех, что дают прирост капитала. К тому же еще некоторые выплаты на содержание матери миссис Краули из…
– Сколько?
– Две тысячи в месяц.
– Что еще? Какова, к примеру сказать, плата за услуги адвокатской фирмы?
И вот тут в его голосе послышался холодок, и он неохотно ответил:
– Она рассчитывается по проценту от суммарной стоимости активов, проценту от брутто-дохода за год и перечисленным по пунктам законным расходам на ведение всех этих дел.