Войдя в комнату, она присела на раскладной диван, который служил ей постелью с тех пор, как ей исполнилось одиннадцать. Это было в первый раз, когда ей разрешили лететь одной из Калифорнии и погостить у бабки целый летний месяц.
Дженни вспомнила, как бабка открывала этот свой сундук и всегда доставала оттуда какой-нибудь подарок, когда Дженни к ней приезжала. Но она никогда не разрешала внучке в нем рыться. «Там лежат кое-какие вещи, о которых мне не хотелось бы никому рассказывать, – говорила она. – Может, когда-нибудь я позволю тебе взглянуть на них. Или, возможно, просто выброшу их. Не знаю пока что».
«Интересно, бабка их выбросила, эти столь секретные вещи?» – спросила себя Дженни.
А сундук из-под приданого теперь служил в спальне кофейным столиком.
Дженни присела на диван, набрала полную грудь воздуха и подняла крышку сундука. И сразу поняла, что бо́льшую его часть занимали тяжелые толстые одеяла и стеганые покрывала, те, что давным-давно были заменены на более легкие и теплые.
«И зачем только бабка хранила все это барахло?» – подумала Дженни, с трудом вытащила одеяла наружу и сложила их стопкой на полу, чтобы потом выбросить. «Может, кому-то они смогут понадобиться, – решила она. – Кажется, они и впрямь очень теплые».
Следом за одеялами она извлекла льняные скатерти и наборы салфеток, тех, по поводу которых бабушка всегда шутливо приговаривала: «Нынче почти никто не пользуется льняными скатертями и салфетками, разве что на День благодарения[5] или на Рождество. Миром нынче правят химчистки.
«Когда я выйду замуж, бабушка, то буду ими пользоваться в память о тебе – на Рождество и на День благодарения, а еще в особых случаях», – пообещала ей тогда Дженни.
Она уже почти добралась до дна сундука. Следующей вещью оказался альбом со свадебными фотографиями в белой кожаной обложке с надписью золотыми буквами «День нашей свадьбы». Дженни открыла его. Фотографии были черно-белые. На первой красовалась ее бабка в своем подвенечном платье, она стояла перед церковью. Дженни охнула. «Бабка показывала мне это много лет назад, но я тогда не сознавала, что буду так похожа на нее, когда вырасту». Те же самые высокие скулы, точно такие же темные волосы, черты лица. «Словно в зеркало смотришь», – подумала она.
И еще она вспомнила, что когда бабка показывала ей этот альбом, то всегда рассказывала про людей, которые были запечатлены на этих фотографиях. «Вот это – лучший друг твоего отца… А это подружка невесты, твоя двоюродная бабушка… Видишь, каким красавцем был твой дедушка? Тебе было всего пять, когда он умер, так что ты, конечно, его не помнишь».
«Что-то я все же смутно помню, – подумала Дженни. – Как он меня обнимал и целовал, а потом цитировал пару стихотворных строк о какой-то девушке по имени Дженни… Надо будет как-нибудь найти, из какой это поэмы».
Между последними страницами альбома среди наклеенных фотографий попалась одна незакрепленная. На ней была изображена бабка и еще одна молодая женщина – обе в одинаковых платьях для коктейля. «Ох, какая прелесть!» – подумала Дженни. Платья были с изящным вырезом «лодочкой», с длинными рукавами, сильно приталенные и с пышной юбкой до щиколоток.
«Гораздо красивее, чем все, что сейчас есть в продаже», – подумалось ей.
Она перевернула фото и прочитала надпись на прикрепленном листке:
Сара демонстрировала это платье на показе мод в магазине Кляйна всего за несколько часов до того, как ее там и убили. Я ношу второе такое же. Меня держали в резерве на тот случай, если первое, оригинальное, получит какие-нибудь повреждения. Дизайнер, Винсент Коул, назвал его «Пятидолларовым платьицем» поскольку именно за такую цену его намеревались продавать. Он заявил, что потеряет на этом кучу денег, но это платье сделает ему имя. Оно и впрямь стало хитом на том показе, и покупатель заказал тридцать экземпляров, но Коул – после того, как Сара была в нем убита – отказался продать ему даже одно. Он требовал, чтобы и я вернула ему выданное мне платье, но я отказалась. Мне кажется, что причина, по которой он желал отделаться от этого платья, заключалась в том, что Сара была именно в нем, когда он ее убил. Если бы только нашлись доказательства этому! Я подозревала, что она тайком бегает к нему на свидания.
Дженни дрожащей рукой вложила фото обратно в альбом. Впавшая в старческий маразм бабушка за день до смерти повторяла эти самые имена: Сара, Винсент, Барни… Или это она просто впала в состояние бреда?
Рядом с альбомом лежал большой пакет из толстой манильской бумаги. Ярко-желтый цвет от времени сильно выцвел. Открыв его, она обнаружила внутри три отдельные пачки рассыпающихся газетных вырезок. «Здесь неподходящее место, чтобы это читать», – решила Дженни. Сунув пакет под мышку, она прошла в столовую и села за стол. Осторожно, стараясь не порвать вырезки, вытащила их из пакета. Глянув на дату в верхней части первой вырезки, поняла, что все они сложены в хронологическом порядке.
5
День благодарения – официальный праздник в США в честь первых колонистов; празднуется в последний четверг ноября.