[они не записывали] свою мудрость, как ее записал я,
[и не] отображали свою мудрость в картине, как ее [отобразил я]»
(Kephalaia, Kap. CLIV: 2). Под именем «Мани, художник», основатель манихейской религии в действительности продолжает свое
существование в новоперсидской традиции, и писатель- историк Мирхонд сообщает нам рассказ, который повествует о том, что происходило, когда Мани писал свой большой иллюстрированный труд Ардаханг: «Он постоянно странствовал в восточных областях. Передают, что он достиг горы, в которой была пещера, которая обладала необходимыми удобствами, освежающим воздухом и в которой, к тому же, бил ключ. В этой пещере был только один-единственный вход. Туда, в эту пещеру, доставил он, не замеченный людьми, пропитание на год и говорил перед своими учениками. “Я отправлюсь на небеса, и мое пребывание в небесных просторах растянется на год; через год я спущусь с небес на землю и принесу вам весть от Бога”. И людям сказал он: “К началу второго года ждите меня точно на таком- то и таком-то месте, неподалеку от пещеры”. После этого предупреждения он исчез с людских глаз, пошел в упомянутую пещеру и целый год занимался рисованием. На одну доску нанес он чудесные рисунки и назвал эту табличку “Ардаханг Мани”. После годового поста вновь явился он перед людьми вблизи этой пещеры и держал в руке упомянутую доску, разрисованную чудесными картинами, изукрашенную разнообразными рисунками. Тот, кто видел ее, говорил: “Тысячи рисунков произвел мир, но такое художество у нас еще не встречалось”. Когда люди застыли перед этой дощечкой в безмолвном удивлении, Мани объявил: “Ее я принес сюда с небес, чтобы она послужила моим пророческим чудом”. Тогда люди приняли его религию». (Мирхонд, История Сасанидов, s. 189f. — Kessler, Mani, s. 337f.)
Этот рассказ без труда вписывается в широкий контекст: снизошедший с небес апостол приносит записанное откровение, которое он при своем путешествии на небеса получил от самого Бога. Здесь прежде всего интересно указание, что это небесное послание было снабжено картинами, конечно же, единственными в своем роде!
Начало фресковой живописи один восточный источник, тюркского происхождения, также возводит к Мани. Здесь говорится, что в месте под названием Чигиль было святилище, которое Мани украсил картинами. Кроме того, восточные авторы соревнуются в восхвалении способностей Мани как художника. Так, Абул Маали говорит о Мани в своей знаменитой истории религий:
«Этотчеловек был мастером в искусстве живописи… Как рассказывают, он нарисовал на куске белого шелка росчерк таким образом, что можно было растянуть этот кусок шелковой ткани по ниткам, а этот росчерк остался бы невидимым». (Абу-л Маали, s. 189, = Kessler, Mani, s. 371)
И Мирхонд сообщает об искусстве Мани следующее:
«Мани как художник не имел себе равных, так что он, как говорят, мог описать своим пальцем крут размером в пять локтей, и, если проверяли циркулем, не могли найти никакой несимметричности ни в одной части окружности». (Мирхонд, История Сасанидов, s. 189 = Kessler, Mani, s. 380.)
2. Манихейская книга
Для тщательного оформления, которое манихеи придавали своим книгам, типична также тесная взаимосвязь между письмом и иллюстрацией. В качестве знаков интерпункции они использовали частью черные точки, окаймленные овалами карминного и ярко-красного цвета, частью красивые, разноцветные цветы. Уже по этим знакам интерпункции можно с первого взгляда опознать манихейскую рукопись. Начальные буквы писались в большом формате и были оформлены с особенной тщательностью, обрамлены листьями, цветами и завитками.
Манихеи также продолжили каллиграфическую традицию, которой столь прославился Восток. Однако в противоположность мусульманским каллиграфам, они не заходили в украшении письма так далеко, что отдельные буквы сливаются с декоративными элементами.
У них письмо всегда читаемо, даже в заглавиях. Достаточно только сравнить страницу из манихейской рукописи с образчиком куфийского письма, чтобы сразу же заметить разницу. Несмотря на это, манихейские заголовки все же, по всей видимости, порой предвосхищают позднейшее развитие.
Следует добавить, что хотя коптские рукописи написаны очень тщательно и красиво, однако, насколько мне известно, не было найдено ни одной иллюстрированной рукописи или книги, украшенной декорациями.