Для этого необходима разработка специальной инфраструктуры».
«Бабушка, бабушка! А правда, что в центробанке сидят живые
люди?!» — кричит смышлёный мальчик, просмотрев видеоконтент
в ютубе про руководителей центробанка РФ.
Весь ступор системы с цифровыми валютами на уровне
государственных
центробанков
создаётся
из-за
самого
специфического свойства цифромани. У цифробабла жизнь
возможна только в абсолютно прозрачной финансовой системе
и как воровать его «честно» пока не придумали. Более того, возникает закономерный вопрос: а на хрена нужен центробанк —
ныне самое важное и секретное учреждение страны?
«Господи, как грустно жить в таком беспределе и не стремиться
к высокому и прекрасному?!»
Вот так разом возникает опасность внедрения в нашу жизнь
чудо-денег: «Кто был всем — станут никтошками и никакашками!»
Помните, как писал древний советский юморолог М. Жванецкий:
«Ты купил, я купил, мы его не любим — он тоже купил. Все купили.
Все ходим скучные, бледные, зеваем. Завсклад идет — мы его
не замечаем. Директор магазина — мы на него плюем! Товаровед
обувного отдела — как простой инженер! Это хорошо? Это
противно!» Это очень противно, когда нельзя украсть, то что кралось
тысячелетиями! Смысл в жизни для худшей части человечества
теряется раз и навсегда.
Диалектические свойства архаичных денег: давать-не давать, платить — не платить, украдать, утаивать, втюхивать за них дерьмо, выманивать,
отнимать
гоп-стопом,
выигрывать-проигрывать
в азартные игры; можно топориком по головке за кучку ассигнаций, как
Родиоша
Раскольников
бабульку-бизнесменшу,
попроститутничать… чтобы прикрыть весь этот срам и произвол
дележа финансовых средств существует огромная государственная
система. Можно отбирать деньги у людей для всяких «социальных
справедливостей»: здравоохранение, помощь детям и старикам, спасение от опасности для безопасности, нищим на благосостояние.
На деле продажа «социальных ништячков» — есть любимое занятие
власть предержащих, ибо делить и распределять было самым
прибыльным делом со времён Мордыхая Первого.
И три разных коня под кнутом Центробанка поскачут, словно
гоголевская «Тройка-Русь» — все три формы российского рубля
будут абсолютно равноценными — один рубль наличными
эквивалентен одному безналичному рублю, один цифровой рубль
всегда будет эквивалентен каждому из них. При этом, счастливые
владельцы огромных денег будут иметь возможность свободно
переводить рубли из одной формы в другую?!
Какие они все наивные! Любой жультенмен и бизнесплуто знает
сызмальства, чем нал (ичные) бабосики отличаются от безнала.
Налик — очень плохо контролируется контрольно-надзорными
органами, его проще перекидывать из «кармана в карман», конвертировать и угонять в офшор через границу. Бумажный
казначейский фантик — полный ноунейм и номер купюры, присвоенный на деньгопечатном станке — это фикция видимости
строгого учёта для непосвящённых. Контролёров за оборотом
наличности очень много, но в этом скрываются замечательные
рабочие места для сыщиков и прочих блюстителей финансового
порядка, которые никоим образом не оказывают существенного
влияния на теневую экономику с метастазами коррупции, а лишь
хитро констатируют преступные процессы и выявляют слабые звенья
в пищевой цепочке.
Налик скачет по стране, словно пьяная кровь по жилам в нашей
перевозбуждённой теневой экономики.
Нет, пока живы всеми уважаемые олигархи и их номенклатурные
«крыши» сидят не на нарах, а в высших государственных
кабинетах — цифровому рублю светит только абортные увечья.
Причём на любой стадии беременности без наркоза и родов через
задний проход.
Так что, как сказал ЦБ РФ: процесс будет долгим и нудным, как
в амэрике мать её валюты мира, так и в руссолэнде с её цифровым
рублём.
К гадалке ходить никому не надо, что новоиспечённый
в
центробанке
цифровой
колобок
будет
«геройским
и безбашенным» — понятно всем.
Песенка рубльбока
Я весёлый рубльбок,
Я по карманам соскребён,
Я по сусекам наметён,
На бюджете я мешон,
В разных фондах я пряжон.
И в минфине остужон;
Я от дедушки ушёл,