раджи сверкали рубины и изумруды, а в Упсельграде царили нищета
и безнадёга потому, что все налоги забирали злые налоговые
инспектора из казны Раджи. Ещё в глубоком детстве мальчик
слышал о берберском мудреце Тугри, который творил чудеса. Когда
скукота одолела мальчика в край, он решительно пошёл в пустыню
к седому древнему мудрецу Тугри за советом. Шёл он по пустыне без
навигатора и кондиционера. Много раз его жалили скорпионы
в обожженные пятки и кусали змеи ядовитые в волосатые икры.
И когда иссякли последние силы Мафусабиб Шнифтель (так звали
мальчика) увидел бедуинскую ярангу.
— Салям, тебе, о мудрейший Тугри!
— Что привело тебя Мафусабиб в мою ярангу? — в лоб спросил
мудрец мальчика.
— А не найдётся ли какой-нибудь лепёшечки, умирающему
от голода джентельмену? — вопросом на вопрос ответил большой
мальчик.
— А за шарик курта (сушёный сыр), что не дать кусочек
вчерашнего лавашика с душистой черемшой хорошему человеку, —
ответил берберский мудрец.
— Для усталого путника ничего себе никак не ж.
Тут в ярангу засунулась голова проезжего купца Авессалома
Тунисского:
— Ребят, а ничего, если я у вас куплю лаваш с куртом по одному
дупондию каждому из вас.
Когда купец отчалил в ночь на корабле пустыни, долго
рассматривали профили римских императоров на бронзовых
монетах мальчик Мафусабиб со старым аксакалом Тугри, пока
не умерли от голода.
До сих пор ходят легенды про двух скелетов, в руках у которых
по одному дупондию. Деньгами сыт не будешь — висит вывеска над
ярангой, написано сие на древнеассирийском языке.
Касаемо генетики денег — все характеристики этого
человеческого явления присутствуют в фольклорных преданиях
с элементами загадочного, агностического и изотерического.
Поди туда — не знаю куда, к тому — не зная к кому, за тем —
не зная зачем, потому — не зная почему, сделай то — не зная что, столько — не зная сколько, принеси то — не знаю что, но выражаясь
филатовским языком Федота стрельца — ария про то чего нет: Я бы рад, да мой портрет —
Для меня и то секрет!
Сам порою сумлеваюсь,
То ли есть я, то ли нет!..
У меня забот не счесть:
Есть еда, да нечем есть,
Есть табак, да нечем нюхать,
Есть скамья, да нечем сесть!
Так устал за тыщу лет,
Что не в радость белый свет!
Думал было удавиться,
Дак опять же, шеи нет!
(Л. Филатов) Далее авторская стилизация:
Шо б ни много, и ни мало,
Посолидней номиналу,
Из серьёзного металлу.
И всегда шо б не хватало.
Денег не было и нет,
Фантастический эффект.
Где старуха, где проруха?
Бедность-тьма, богатство — свет.
Кто меня ударил в ухо,
Что несу я этот бред?
Почему же у меня,
Нет не то, чтобы пол-царства,
Нету даже пол-коня.
Абсолютно сказочный персонаж, который украсть — что
сохранить и сохранить — что украсть; ничего не делать, но преумножить; поменять на всё, что существует и даже на жизнь, передать кому захочешь.
Касаемо
фольклорного
сказочного
творчества,
то
до шестнадцатого века вся устная творческая рассказня, донесённая
до наших времён лубками и берестами, не содержала
информационных элементов обогащения. Упоминаний финансовых
операций
в
сказках
устного
творчества
этнографами
не зафиксировано. Золото и сребро, только в конце шестнадцатого
века, начало играть какую-то роль на Руси, в основном в быту
горожан. Немецкие потешные листы — средневековые комиксы
на лубках были первыми фиксаторами народного творчества. При
этом критика князей, а впоследствии царей, изначально
не приветствоваласьв средневековых СМИ. Поэтому сказка, как
форма критики верхов низами полна неуклюжих аллегорий в виде
персонажей из зоопарка (медведь, волк, гусь-лебедь, кот, лиса, заяц, конь, коза, петух…), а человеческими представителями были
пенсионеры дедка с бабкой и дети несмышлёные внуки.
Критиковать прочих реальных персонажей было запрещено.
Медведь с козою прохлаждается (XVIII век)
Однако, пользуясь археологическим артефактами в виде
чужеземных монет, некоторые историки делают поспешные выводы
о процветающей торговле за деньги на территории теперешних
земель. Это глубокое заблуждение и свидетельством этому служат
доказательства существования «безденежного периода» на Руси. Ни