AlphaGo победила в той игре и, следовательно, в турнире.
Рука бога
Хотя Ли Седоль проиграл и больше всего на свете хотел покинуть отель, вернуться домой с женой и дочкой, залечь на дно и залечить раны, по правилам турнира нужно сыграть все пять игр вне зависимости от результата. Ему предстояло встретиться с AlphaGo еще дважды. Что, если он не выиграет ни одной из оставшихся игр? Невыносимая мысль; страшный позор и бесчестье, от которого он не оправится никогда. Одно унижение от сотрудников DeepMind, может, и не намеренное, он уже снес — они прислали бутылку дорогого шампанского в номер после третьей игры. Хотели поздравить его с десятой годовщиной свадьбы, но подарок пришелся совсем некстати. Ли был единственным свидетелем этой их бестактности, весьма типичной для европейцев, но, если он проиграет две следующие игры против AlphaGo на глазах у миллионов зрителей по всему миру, он больше никогда не сядет за игровой стол. Подобное публичное унижение наверняка до конца сломит его некогда несгибаемый дух. Не верится, чтобы он смог выкарабкаться и победить компьютер. Во время пресс-конференции после третьей подряд победы AlphaGo голос у Ли Седоля дрогнул — едва выдохнув извинения, он признался на камеру: «Полагаю, сегодня я разочаровал слишком многих. Прошу прощения за свою беспомощность. Я впервые столкнулся с таким давлением и грузом ответственности. По-моему, я не выдержал». Под конец пресс-конференции он робко улыбнулся, услышав выкрики похвалы и слова поддержки со стороны других го-профессионалов, которые призывали его вернуть былую уверенность и сыграть последние игры в своем обычном стиле, но Ли был слишком измотан и всерьез опасался проиграть со счетом пять-ноль, хотя сам же пообещал победить с таким счетом. Исход матча определен, журналистов поубавилось. По пути в игровой зал Ли не мог скрыть страха и волнения. Он рухнул в кресло, как никогда тонкий и похожий на мальчишку, устроился поудобнее и глубоко поклонился Адже Хуану; программист DeepMind посмотрел на монитор — он ждал первого хода AlphaGo.
Программа играла черными и мгновенно начала вести в игре. К двадцать восьмому ходу комментаторы уже критиковали Ли за медлительность и чрезмерную осторожность. Он слишком долго думал, его время заканчивалось быстрее, чем в предыдущих играх. Тем временем AlphaGo играла весьма уверенно, ее стиль стал более агрессивным, она с самого начала искала возможности для атаки. Именно так всегда любил играть Ли, и когда AlphaGo сыграла «удар в плечо», он улыбнулся, как если бы против него играл нахальный шаловливый ребенок или он сам, только более дерзкий и молодой. Компьютер уже захватил территорию по всему полю и собирался полностью раздавить Седоля. Зрители никак не могли понять, почему Ли совсем не отвечает на атаки, а покорно, как агнец на заклании, позволяет AlphaGo забаррикадироваться в центре поля, запереть его группку камней слева, не оставив пространства для маневра. Выглядело так, словно он уже сдался. За него заступился только один человек, его бывшая одноклассница из академии мастера Куона, которая комментировала игру для южнокорейской аудитории. Она была совершенно уверена: Ли прикидывается мертвым, ищет способ выжить на своем островке, несмотря на то что черные камни, кажется, полностью поглотили поле. Игра шла вяло, Ли полностью сосредоточился: перестал теребить прядь на затылке, выглядел решительным, не сводил глаз с поля, как тигр, выслеживающий добычу, и сидел неподвижно. Он всё дольше обдумывал каждый ход, наклонив голову набок, как будто прислушивался к далекому шуму, который слышал он один. К пятьдесят четвертому ходу на часах Ли оставалась пятьдесят одна минута, а у AlphaGo — час и двадцать восемь минут. Игра продолжалась медленно, и, в точности как на днях, всё выглядело так, будто Ли на грани поражения; журналисты начали собираться возле игрового зала, поползли слухи, что четвертая игра будет короче первых трех. Однако Ли не обращал на это никакого внимания и продолжал играть не спеша, осторожно; он избегал прямой конфронтации и отдал оппоненту почти всё поле. «Неужели не боится умереть?», — сделал себе пометку Фань Хуэй. Упрямое нежелание Ли связываться с противником доводило его до отчаяния. Фань сидел так близко от Ли, что практически читал его мысли и чувствовал, чего он ждет, и вскоре впал в то же подобие транса, которое околдовало Седоля. К шестьдесят девятому ходу у Ли осталось только тридцать четыре минуты, а у его оппонента — час и восемнадцать минут. AlphaGo без конца атаковала Ли, съела большую группу его камней слева, а его поклонники в ужасе наблюдали, как он целых десять минут раздумывает, куда поставить следующий камень. AlphaGo ответила тотчас, заблокировав центр поля. Казалось, Ли не может сделать больше ничего; в комнате управления DeepMind Демис Хассабис увидел, что программа оценивает собственные шансы на выигрыш в семьдесят процентов. Китайские, японские и корейские комментаторы прочили победу AlphaGo, и никто не видел способ обойти фундаментальные укрепления, которые построил компьютер. Ли по-прежнему сидел неподвижно. На его часах оставалось всего одиннадцать минут, когда он прикрыл чашу с камнями ладонью, быстро подхватил камень указательным и средним пальцами и поставил его ровно в центр территории AlphaGo.