В области косвенных налогов регулирующим воздействием могло бы стать развитие всех т. н. налогов на товары-люкс, в то время как всё, что связано с потребностями народа и продуктами питания, следовало бы освободить от налогов.
Результатом такой налоговой политики стал бы не столько большой финансовый смысл — не об этом ведется речь, а то, что для широких масс населения смыслом должна быть не столько налоговая нагрузка, сколько осознание того, что человек должен вести не только обособленное существование, но и помнить что, будучи гражданином государства, он имеет не только гражданские права, но и гражданские обязанности. Налоговая нагрузка не должна снижаться для работающих государственных предприятий, чья чистая доходность, как мы видели, достаточна, чтобы покрыть постоянные расходы государства на воспитание, образование, право, внутреннее управление и т. д., она должна использоваться для государственной помощи в решении особых культурных задач, на которые в рамках постоянного государственного бюджета никогда не имелось соответствующих средств. Здесь я думаю в первую очередь о домах младенца, заведениях для слепых и инвалидов, детских яслях, защите матерей, борьбе против туберкулеза, алкоголизма и венерических заболеваний, для развития садов и поселений, в особенности для размещения и человечного обеспечения наших раненых на войне.
Попытавшись заглянуть в будущее, мы увидим новую страну. Может ли означать отмена всех налогов сломление господства процента? Да, такая отмена могла означать это, если бы мы вышли из громадной бойни как народ-победитель. О том, что рано торжествовать, нам напоминают штрафы, наложенные на нас нашими противниками. Но в любом случае из только что представленного, в высшей степени простого взгляда на наш баварский бюджет, мы можем видеть новую страну.
В основных чертах совершенно похожие соотношения мы находим и в остальных бюджетах германских федеральных государств. Не будет громко сказано, что из отчислений работающих государственных предприятий, то есть, железных дорог, почт, телеграфа, лесного хозяйства, шахт и т. д., без каких-либо трудностей могут финансироваться все государственные расходы на право, всё внутреннее управление, включая государственные строения, все расходы на воспитание и образование, а также на культурные цели. Итак, перед нами прямо-таки идеальная картина.
Почему же в действительности такой картины нет? Потому, что здесь вкрался процент. Из-за выплаты процентов дорожают продукты питания населения; из-за процента сахар и соль, пиво и вино, спички и табак, многочисленные иные ежедневные потребности облагаются косвенными налогами. Из-за процентов должны быть подняты прямые налоги, в том числе и на землю, которые затем включаются в стоимость пшеницы; налог на дома, что увеличивает арендную плату; налог на ремесло, что давит на творческий труд; подоходный налог, что необратимо снижает уровень жизни служащих; и, наконец, ненасытный ссудный капитал приходит вместе с налогом на ренту с капитала. Из 253 миллионов полученной ренты с капитала на основе данных налоговых деклараций 1911 года только 8,1 миллиона были оплачены государству в виде налогов.
Мы видим, что любая рента с капитала, любой процент с капитала в конце концов возникает исключительно из работы всего народа. Мы видим, что статья уплаты процентов по государственным долгам имеет самый большой объём нашего государственного бюджета, и что налоговые обязательства по ренте с капитала вносят в государственные доходы очень скромный вклад.
По большому счету капиталист платит из прямых государственных налогов в Баварии 1911 года из 60 миллионов общей суммы лишь от 1/8 до 1/6 доли. Прямые налоги составляют около 1/5 всех государственных доходов. Таким образом ссудный капитал покрывает лишь от 1/30 до 1/48 всех государственных бюджетных потребностей.
Мы не отступим от истины, если скажем, что налоговое законодательство в последние годы, особенно во время войны, пошло на сильное привлечение ренты с капитала, но приблизительно такой же шаг сделало и косвенное обложение налогами, так что общее соотношение здесь вряд ли изменилось.
Слишком серой будет выглядеть картина, когда мы взглянем на бюджет рейха. Здесь соотношения еще менее благополучны. У рейха нет таких источников налогов, какие существуют у федеральных государств, имеющих право на прямые налоги; работающие предприятия рейха ограничиваются лишь почтой и железными дорогами (Внимание: без прусских железных дорог) и, таким образом, бюджету рейха остаются лишь таможенные платежи и косвенные налоги. Соотношения этих источников доходов (см. государственный ежегодник Германского рейха 1917 и 1918 года) были таковы: в 1915 году почта и железная дорога — 1 миллиард, таможенные платежи — 0,7 миллиарда, косвенные налоги — 1 миллиард, особые сборы (на оборону и т. д.) — 0,8 миллиарда, и т. д. Здесь наблюдается похожая картина. Более трети, а именно 1,3 миллиарда, съели выплаты по процентам долга рейха. И сюда пробрался ссудный капитал! Также и здесь к удовлетворению потребностей он привлекает косвенные налоги. С сахара получено 163 миллиона, с соли 61 миллион, со сливы — 128 миллионов; табак, вина, осветительные приборы, спички, игральные карты и другие многочисленные источники налогов должны были работать, чтобы наскрести ещё 1 миллиард, и всё это безвозвратно перекочевало в кошельки капиталистов.