BBC: Как вы думаете, что правительства будут предпринимать на этот счет?
Д. Г.: Это, конечно, сложный вопрос. И я думаю, есть зависимость от размера этих стран. Более мелкие государства вообще рискуют потерять свой суверенитет. Знаете… хакеров и государство пытаются как-то разграничить… А на деле получается: первое, что делают правительства – нанимают хакеров. И эти хакеры становятся частью правительств.
Вот очень интересно: у нас в США многие ненавидят АНБ, ЦРУ и службы разведки, но вообще-то многие, кто работает внутри этих организаций, делают как раз хакерскую работу. Эдвард Сноуден тоже был частью этого мира – до того как обнародовал его секреты. В США сейчас такая ситуация: правительство «захватили» крупные корпорации. И это вообще-то совпадает со старым экономическим определением фашизма. И что происходит? У мелких государств, у которых нет таких ресурсов, как у США, «отъедают» суверенитет.
В то же время и в США корпорации «отъедают» внутреннюю власть у правительства. Я, конечно, не футуролог, не знаю, что будет дальше. Но я вижу, что вне США американские корпорации яро стараются перехватить ту силу и влияние, что есть у власти в этой стране.
Посмотрите на ООН. Там случайно оказались люди хакерского и корпоративного типа, которые работают над тем, чтобы подорвать власть в различных государствах под эгидой диджитал-свободы. Я не могу представить, чтобы хакеры могли свергнуть власть в США, Китае или России, или, возможно, даже в большинстве стран Евросоюза, но посмотрите на «брекзит» – это один из примеров активности хакерского типа, которая имела целью разорвать суверенную… странную, но суверенную сущность.
Другая тема, которая муссируется в СМИ сейчас, – это недоверие стран Евросоюза к Google. Компания в ответ тоже ненавидит ЕС, потому что он пытается регулировать ее деятельность. Что справедливо. И некоторые аргументы Google против этого совпадают с аргументами, которые хакеры приводят в защиту криптовалют и свободы в Интернете. Кто знает, общаются ли они вообще между собой напрямую? Но повестка состоит в том же самом – отвергать право Евросоюза противостоять политике корпораций. Они даже хотят влиять на законы. Суть борьбы между ЕС и Google еще и в том, что у ЕС гораздо более строгие правила относительно конфиденциальности данных, чем у США. И Google этого не выносит, говорит: «Да как вы смеете вырабатывать свой собственный режим конфиденциальности?!»
BBC: Хотя если вспомнить историю с айфоном «филадельфийского стрелка», когда ФБР требовала у Apple разблокировать его устройство, а компания отказалась…
Д. Г.: Ну вот тогда хакерская община и движение за свободу Интернета, и корпоративное общество – они тогда встали все одной стеной. А что было-то? Был абсолютно законный ордер. Сноуден нам говорил об обысках без ордера, но тут-то был всего один законный ордер для одного человека. И если это – не обеспечение правопорядка, то что тогда?!
BBC: А вы могли бы представить кого-то наподобие Марка Цукерберга на посту президента США или… я не знаю, может даже в качестве президента всего земного шара? Ведь он уже объединил два миллиарда человек! Он может объединить и все семь. Можете ли вы представить, что какая-то корпорация завоюет весь мир?
Д. Г.: Прямо сейчас у нас что есть? Пять главных компаний: Amazon, Apple, Google, Facebook, Microsoft. Сейчас сложно представить, чтобы одна какая-то поглотила все четыре остальные и стала абсолютной монополией. Но я уверен, что каждую из них уже можно назвать монополией. И это пугает. У них во многом уже есть квазигосударственная власть. А в некоторых случаях они даже сильнее государства. Цукерберг же сам вышел из этой хакерской тусовки. Он лучше остальных высказывается о демократических ценностях, но я думаю, что его видение сферы, в которой его компания заняла такую значительную нишу, очень ограничено. Недавно он выступил в речью в [Гарвардском] университете и сказал там что-то типа «мы сделали Фейсбук, чтобы сделать этот мир лучше». Он так часто говорит, но в последний раз это было прямо явно.
Но вообще-то это не то, для чего люди создают компании. Они существуют не чтобы сделать мир лучше, они существуют для того, чтобы продавать продукты и получать за это деньги. И Цукерберг понятия не имеет, что нужно миру для того, чтобы мир стал лучше. Я не считаю, что он вообще вдумывался в это или изучал вопрос. Вообще-то многие годы люди говорят о том, насколько его продукт деструктивен. И каждый раз Цукерберг говорит: «нет, этого не происходит, мы делаем мир только лучше». А потом оказывается, что критики были правы, и он вынужден это признавать. Он ведь изначально отрицал и то, что «Фейсбук» как-то замешан в предвыборной гонке в США и в кампании за «брекзит» в Великобритании. И в итоге это признали, хотя Цукерберг довольно долго все отрицал. Я думаю, это его типичное отношение ко всему подобному.