В нашем предыдущем письме[144] к вам мы назвались анархистами. Так как «анархист» — довольно неопределённое слово, применяющееся ко множеству убеждений, требуется дополнительное разъяснение. Мы называем себя анархистами, потому что мы хотели бы, в идеале, разбить всё общество на очень маленькие, полностью самостоятельные элементы. К сожалению, мы не видим какого-то ясного пути к этой цели, так что мы оставляем её на неопределённое будущее. Наша же первоочередная задача, которая, как мы полагаем, может быть достигнута в течение следующих нескольких десятилетий, заключается в разрушении мировой индустриальной системы. Нашими бомбардировками мы надеемся способствовать социальной неустойчивости в индустриальном обществе, распространять антииндустриальные идеи и стимулировать тех, кто ненавидит индустриальную систему.
ФБР пытались представить эти бомбардировки как работу психа-одиночки. Мы не хотим тратить своё время на споры о том, являемся ли мы психами, но мы, безусловно, не одиноки. По причинам безопасности мы не откроем число членов нашей группы, но любой, кто прочитает анархистские и радикальные экологистские журналы, поймёт, что сопротивление индустриально-технологической системе распространено повсеместно, и что оно растёт.
Почему мы объявляем свои цели только сейчас, хотя свою первую бомбу сделали около семнадцати лет назад? Наши первые бомбы были слишком неэффективными, чтобы привлечь значительное внимание общественности или вдохновить тех, кто ненавидит систему. Опытным путём мы установили, что бомбы на чёрном порохе, хотя они достаточно и малы по размерам, чтобы их переносить, не привлекая внимания, слишком маломощны для нанесения значительных повреждений, так что мы потратили несколько лет на проведение некоторых экспериментов. Мы научились делать бомбы,[145] мощность которых была бы достаточной, и мы использовали их в нескольких успешных бомбардировках, так же как и в нескольких неудачных.
(Отрывок удалён по требованию ФБР)[146]
Так как нам больше не надо заключать взрывчатку в трубку, теперь мы свободны от ограничений в размерах и форме наших бомб. Мы вполне уверены, что знаем, как увеличить мощность нашего взрывчатого вещества и снизить число батарей, необходимых для его подрыва. И, как мы только что указали, мы полагаем, что теперь у нас есть более эффективный материал для осколков. Так что мы считаем, что способны упаковать смертоносные бомбы в посылки, гораздо меньшие по размерам, по весу, и выглядящие гораздо безобиднее. С другой стороны, мы верим, что сможем сделать бомбы и гораздо большие, чем делали раньше. Портфелем или чемоданом, наполненным взрывчаткой, мы сможем взорвать стены прочных зданий.
Несомненно, мы в состоянии нанести грандиозный ущерб. И что-то не похоже, что ФБР собираются схватить нас в ближайшее время. ФБР — чушь.
Люди, которые проталкивают все эти растущие и прогрессирующие отбросы, заслуживают того, чтобы быть сурово наказанными. Но наша цель больше заключается в распространении идей, чем в наказании людей. Так или иначе, нам надоело делать бомбы. Мало радости в том, что приходится проводить все свои вечера и уик-энды, составляя опасные смеси, выпиливая детонаторные механизмы из обрезков металла или выискивая в горах место, достаточно уединённое, чтобы испытать бомбу. Так что мы предлагаем сделку.
У нас есть большая статья, где-то 29 000 — 37 000 слов, которую нам хотелось бы опубликовать. Если вы сможете напечатать её в соответствии с нашими требованиями, мы навсегда прекратим террористическую деятельность. Она должна быть опубликована в "New York Times", "Time"[147] или "Newsweek",[148] или же в каком-то другом широко известном, распространяемом по всей стране периодическом издании. Мы предполагаем, что из-за объёма статьи её придётся печатать по частям. В качестве альтернативы наш текст может быть издан в виде небольшой брошюры, но она должна быть хорошо разрекламирована и сделана доступной по умеренной цене в книжных магазинах по всей стране и по меньшей мере в нескольких местах за рубежом. Кто бы ни согласился опубликовать материал, он будет иметь эксклюзивные права на его тиражирование в течение шести месяцев и он будет свободен получать любую прибыль, какую только сможет извлечь из него. Через шесть месяцев после первого выхода в печать статьи или книги, текст должен перейти в общественную собственность для того, чтобы каждый мог копировать или издавать его. (Если материал будет издаваться по частям, первый фрагмент перейдёт в общественную собственность через шесть месяцев после своего выхода в печати, то же самое со вторым и т. д.) Каждый год в течении трёх лет после публикации нашей статьи или книги мы должны иметь право публиковать в "New York Times", «Time» или «Newsweek» текст в три тысячи слов, расширяющий или проясняющий наш материал или отвечающий на его критику.
Статья не будет оправдывать насилие в прямой форме. В ней будет присутствовать неизбежное положение, что мы поддерживаем насилие в той степени, в которой оно может оказаться необходимым, так как мы отстаиваем уничтожение индустриального общества и сами используем насилие для этой цели.
Но статья не будет оправдывать насилие в прямой форме, так же, как не будет призывать к свержению правительства Соединённых Штатов, как не будет содержать непристойности и что-то ещё, что вы смогли бы расценить как недопустимое для публикации.
Откуда вам знать, что мы сдержим своё обещание оставить терроризм, если наши условия будут выполнены? Выполнить его будет в наших интересах. Мы хотим добиться победы признанием определённых идей. Если мы нарушим своё обещание, люди потеряют уважение к нам и с гораздо меньшей вероятностью примут наши идеи.
Наше предложение отказаться от терроризма имеет силу при трёх условиях. Первое: наше обещание не вступит в силу до тех пор, пока все части нашей статьи или книги не выйдут из печати. Второе: если власти преуспеют в нашем выслеживании и сделают попытку арестовать кого-то из нас, или даже допросить нас в связи с бомбардировками, мы оставляем за собой право прибегнуть к насилию. Третье: мы различаем терроризм и саботаж. Под терроризмом мы подразумеваем действия, мотивом которых служит желание повлиять на развитие общества, а намерением — причинять людям увечья или смерть. Под саботажем мы подразумеваем мотивированные схожим образом действия, целью которых является уничтожение имущества без причинения вреда людям. Обещание, которое мы предлагаем — отказ от терроризма. Мы оставляем за собой право заниматься саботажем.
Может быть, это и к лучшему, что несостоятельность наших первых бомб не позволила нам в то время сделать какое бы то ни было публичное заявление. Тогда мы были слишком молоды, а наши мысли — незрелы.
За прошедшие годы мы уделили такое же внимание развитию наших идей, какое и развитию бомб, и теперь мы можем сказать нечто очень серьёзное. И мы осознаём, что только сейчас подошло время для изложения антииндустриальных идей.
Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы ответ на наше предложение был оглашён в прессе должным образом, чтобы мы не пропустили его. Не ошибитесь, сообщая нам, где и когда наш материал будет опубликован, и как много времени займёт его выход в печати с того момента, как мы представим рукопись. Если ответ будет удовлетворительным, мы закончим печатать его и вышлем вам. Если ответ будет неудовлетворительным, мы начнём собирать нашу следующую бомбу.[149]
Мы одобряем публикацию вами этого письма.[150]
FC
(Отрывок удалён по требованию ФБР)
144
Первое письмо FC было общего характера — FC дали краткую справку о себе и сообщили методику связи с ними.
145
В оригинале "pipe bombs" — т. е. бомбы, конструкция которых основана на железной трубке (pipe) с взрывчаткой.
146
Судя по последующему тексту, в этом отрывке FC рассказывают о новой конструкции своих бомб.
147
Еженедельный общественно-политический иллюстрированный журнал, основан в 1923, издается в Нью-Йорке, придерживается либеральных позиций.
148
Еженедельный журнал новостей, обозрений и аналитических статей о положении в США и за рубежом, основан в 1933, издается в Нью-Йорке, с 1961 является собственностью компании "Washington Post", традиционно соперничает с «Time».
149
Ответ был удовлетворительным — и в конце июня 1995 "The Washington Post" и "New York Times" получили по копии Манифеста, отпечатанного на машинке на 56 листах с одной стороны, плюс 11 листов с комментариями. FC дали газетам три месяца на размышление — из того, что Манифест был опубликован 19 сентября, видно, что редакции газет и ФБР оттягивали публикацию практически до последнего момента.
150
Текст письма был опубликован 26 апреля 1995 — через два дня после его получения редакцией. В обратном адресе, как и в случае посылки, взорвавшейся в тот день (24 апреля), значился Окленд.