А потом, – продолжаю я, – ты не объясняешь, как это сделал. Они не поймут, да им и не надо. Просто, когда будешь один, задумайся на секунду о том, чего ты достиг, и двигайся к следующему испытанию.
На дворе раннее утро; самолет готов отвезти его обратно.
– Закончи всё, – снова говорю я ему. Щелчок. Он понял. Пора отправляться.
Он поворачивается к своему охраннику и говорит:
– Мы только что были в стране Оз.
Суть непреклонности в том, чтобы достигать невозможного. Я точно знаю, что каждому это под силу. Когда я учился в школе, будучи чикагским баскетболистом ростом всего метр восемьдесят, я смотрел по телевизору игру «Университета Северной Каролины» и впервые увидел Майкла Джордана. Он был худым новичком и использовал движения, которых я раньше не видел, работая полностью на инстинктах и интуиции. Он просто знал, что нужно делать, даже не задумываясь об этом. Решительно ничего о нем не зная, я понимал, что этот парень станет суперзвездой.
Через несколько лет у меня была степень магистра физической культуры, я работал тренером в Чикагском спортивном клубе, а Майкл всё еще был худым. Но теперь он был суперзвездой, выступавшей за «Чикаго Буллз». Я не раз связывался с «Буллз» в восьмидесятых, когда стал тренером, чтобы получить возможность поработать с кем-либо из их игроков. Я писал письма каждому из них, кроме Майкла, потому что, решил, что если бы ему был нужен тренер, он его давно бы нашел, и уж точно не такого новичка, как я. Никто не откликнулся. В то время баскетболисты всё еще не занимались набором веса – старое поверье гласило, что массивная верхняя часть тела будет мешать броску.
Затем, в 1989-м, я прочитал в газете небольшую заметку о том, что Майклу надоело, что его давят мышечной массой чемпионы мира «Детройт Пистонс» и другие участники лиги. Я вновь связался с «Буллз» и сумел договориться о встрече с врачом команды Джоном Хеффероном и главным тренером по физподготовке Марком Пфейлом. Какова была вероятность того, что они посоветуют своей суперзвезде работать с неизвестным тренером, который ни разу не сотрудничал с профессиональными спортсменами? Нулевая, как все говорили. Забудь. Это невозможно.
Разумеется, всё невозможно, пока кто-то этого не сделает. Майкл работал как-то с тренером и повредил спину на тренировке, и не горел желанием пробовать еще раз. Но при этом он интуитивно понимал, что недостаточно просто иметь величайшие навыки в истории баскетбола. Если он хотел быть не просто легендой, а стать настоящей иконой, ему придется довести свое тело до совершенства, и он был готов сделать для этого всё, что необходимо. Вот и потребовал от Джона и Марка найти того, кто точно понимает, что ему нужно.
Спустя несколько дней после моей первой встречи с «Буллз» они позвонили мне и предложили встретиться еще раз на их тренировочной базе. Я думал, что это будет еще одна беседа с тренерами. Я понятия не имел, что меня повезут на встречу с Майклом Джорданом у него дома.
Мы с Майклом разговаривали час. Я изложил ему свой план, показав, как мы медленно сделаем его сильнее и сведем к минимуму угрозу травмы. Объяснил, как каждая физическая перемена повлияет на его бросок и какие корректировки мы будем вносить, чтобы всё его тело равномерно работало на пределе возможностей. Именно таким образом, говорил я, мы, скорее всего, продлим его карьеру.
Он внимательно выслушал всё, что я ему говорил, перед тем, как дать ответ.
Наконец он сказал, что это невозможно. Всё слишком хорошо. Так не бывает.
– Бывает, – сказал я. – Я дам тебе расписание на тридцать дней и в деталях распишу всё, что мы будем делать и как это повлияет на твое тело, твою игру и общее физическое состояние. Я расскажу, как ты будешь себя чувствовать, чтобы ты приспособился к изменениям, которые с тобой произойдут. Мы распланируем, что ты будешь есть, когда ты будешь есть, когда будешь спать. Мы учтем все детали, ничто не оставив на волю случая. Ты увидишь, как всё это будет работать.
Он дал мне тридцать дней.
Я остался на пятнадцать лет.
Когда он вышел на пенсию, он сказал:
– Если я еще раз увижу тебя возле своего дома, я тебя застрелю.
Мы многому научились друг у друга. Мы никогда не видели препятствий и проблем, мы видели только ситуации, которые нужно решить. Из-за того, что такого игрока, как Майкл Джордан, в мире никогда до этого не было, мы столкнулись со многими ситуациями, решения которых были нам не известны. Мы учились, мы совершали ошибки, мы учились на своих ошибках. Мы продолжали учиться.