торого, судя по всему, повлияло на многие раннехристианские секты:
оссеев, назореев, эбионитов, сампсеев. Это имя неоднократно упоми
нается у христианских ересиологов, в частности у Епифания Кипрско
го в гл. 19 «Панариона» [PG, XLII]. В настоящей работе приводится
справка об Элкесае и его учении из труда Феодорита Кирского
«О ересях» (II.7), см. Приложения.
По Кельнскому кодексу можно составить некоторое представление
о жизни Патика и Мани в этой общине. Элхасаиты вели аскетический
образ жизни, в частности были вегетарианцами и не пили вина. Более
того, ограничения распространялись, очевидно, и на некоторые виды
растительной пищи — см. обвинения противников Мани после его
первой проповеди в общине:
«Кроме того, о питье, хлебе, овощах и плодах, которых наши
отцы и учителя строго заповедали не есть, он говорит, что их
подобает вкушать» [СМС, 88.2-9].
Это была, судя по всему, чисто мужская община, соблюдавшая
обет безбрачия; женщины появляются в повествовании только тогда,
когда Мани уходит от «баптистов» в свое первое странствие. (По ан-На-
диму, голос свыше, побудивший Патика удалиться от мира, заповедал
ему: «Не ешь мяса, не пей вина и удались от женщин» [Flugel, 83].)
Кое-что известно об иерархии общины: во главе ее стоял синедри
он [HenrichsKoenen 1975-1982, 74], в который входили пресвитеры;
Патик, отец Мани, был в ранге домоправителя [ibid., 89]. Структура
манихейской общины, по всей видимости, унаследовала некоторые
черты общины элхасаитской.
У элхасаитов были в ходу не только канонические писания, но и
обширная апокрифическая литература — обычное явление в ранне
христианских сектах (см. по этому вопросу, например, [Charlesworth]).
Это не могло не повлиять на мировоззрение будущего реформатора.
С какой из ранних сект, известных нам по трудам ересиологов,
можно отождествить элхасаитов? По этому вопросу мнения разделя
ются. П. Альфарик [Alfaric, I, 2] идентифицировал их с гемеробаптис-
тами («ежедневно крестящимися»), упоминаемыми у разных грече
ских авторов, в том числе у Епифания, и известными также по талму
дической традиции. Действительно, эта параллель просто напрашива
ется: сразу бросается в глаза, что у гемеробаптистов существовал та
кой же обычай ритуальных омовений. Но следует заметить, что ере-
сиологи далеко не всегда были последовательны в выборе критериев
для определения и различения ересей: иногда они характеризуют ере
тическое учение по какой-нибудь самой броской внешней черте, при
чем совершенно неочевидно, что этот признак присущ исключительно
данному учению. Регулярные ритуальные омовения, по-видимому,
были в обычае не только у гемеробаптистов. См. приведенную выше
цитату из главы 6 «Кефалайа», где в особый разряд выделяются те
учения, которые «крестятся омовением водным» [Keph I, 33.30-32].
И. Педерсен (см. работу Пюэша [Puech 1949, 123-125]) считал, что
элхасаиты — ответвление вардесанитов, последователей сирийского
гностика Вардесана. Х.Х. Шедер [Schaeder 1925, 69] и многие другие
сближают эту секту с мандеями, предшественниками известного ныне
религиозного учения мандеев.
Вполне возможно, впрочем, что эта община не описана ни одним
из известных нам ересиологов (в Передней Азии первых веков н.э. по
добных сект было много) и не относится ни к одной из классифициро
ванных ими ересей, а должна быть выделена в самостоятельную секту.
Считается, что первый раз откровение снизошло на Мани, когда
ему было 12 (или 13) лет. Эту дату в жизнеописаниях можно объяс
нить тем, что тринадцатый год — возраст религиозного совершенно
летия; вспомним, что элхасаиты были иудеохристианской сектой. Ему
явился божественный «Двойник» и открыл его призвание — нести
в мир истинную, изначальную, вселенскую религию, возвещая ее всем
странам и народам. В арабских источниках эта небесная сила называ
ется ангел ат-Таум «близнец, двойник», в коптских текстах — Двой
ник или Параклет, в Кельнском кодексе — Σύζυξ или Σύζυγος (греч.
«чета, спутник»; самое распространенное значение этого слова —
«супруг, супруга»).
Но прошло еще 12 лет, прежде чем Мани выступил со своей первой
проповедью перед собственной общиной: это случилось в 240 г., когда
ему исполнилось 24 года, а на персидском престоле уже давно сидел
Арташир, первый из сасанидских царей. Выступление Мани перед эл-
хасаитами и их реакция на его слова подробно описаны в Кельнском
кодексе [HenrichsKoenen 1975-1982, 77-101].
Вряд ли к тому времени Мани уже написал свои книги, которые